Олеся Владыкина – чемпионка Паралимпийских игр — четыре года назад потеряла подругу, руку и все жизненные планы.

Забросила все, кроме бассейна

Знаете, я ведь с детства очень боялась воды. До паники. И чтобы я избавилась от этого страха, родители отдали меня на плавание. Просто так, без всяких глобальных планов. Но однажды к маме подошел тренер из профессиональной школы и сказал, что у меня есть задатки. Предложил заниматься более серьезно. Однако в то время я уже ходила на английский, балет, в музыкальную школу – все это, по мнению мамы, больше подходило для девочки. Так что, когда вопрос серьезно встал о спорте, мне было сказано: английский и музыка на первом месте, потом все остальное.

В результате получилось с точностью до наоборот: я забросила все, кроме бассейна. Плаванием занималась 10 лет. Тренировалась каждый день утром и вечером. Уезжала из дома в 6 утра, приезжала в 9 вечера, тут же ложилась спать и на следующий день все по новой. Уроки я делала обычно в автобусе. Сейчас сама поражаюсь – как выдерживала такой темп?

«Доплыла» до мастера спорта. Тяжело мне это далось: я выполнила разряд кандидата, а до мастера мне постоянно не хватало то двадцати сотых, то двух сотых. Прямо невезуха какая-то. Но в результате я своего добилась и с чистой совестью ушла из плавания. На тот момент я окончила школу, поступила в Московский госуниверситет путей сообщения на кафедру спортивного менеджмента. И у меня просто не осталось времени на тренировки.

Да я и не видела никаких перспектив.

Конечно, мечтала об Олимпиаде, но понимала, что вряд ли этого достигну. К тому же денег спорт не приносил, а в 16 лет, когда жизнь бьет ключом, хотелось бы их иметь. У родителей я не просила, маме и так было непросто, она к тому времени уже развелась с отцом и воспитывала нас с братом одна. Параллельно с учебой я стала работать.

Меня взяли продавцом в ЦУМ, в бутик Armani, чему я была несказанно рада. Уже через три месяца стала лучшим продавцом, меня повысили. Работать было очень интересно, ведь это же мода! У меня появились новые знакомые, я устроила в ЦУМ и лучшую подругу Александру, она тоже занималась плаванием. Началась абсолютно новая жизнь: друзья, вечеринки, клубы, кино… И вот, отработав около года, я собралась в отпуск, который мы с друзьями планировали уже давно.

Паники не было

На мой день рождения, 14 февраля, мы решили убежать подальше от нашей слякотной зимы, туда, где море, солнце, песок. Словом я, Александра и еще две подруги отправилась в Таиланд. Мы загорали, веселились, ездили на различные экскурсии и за три дня до обратного вылета решили махнуть в Бангкок – осмотреть местные храмы. Всю дорогу мы дремали – сказывалась ночь, проведенная в клубе. Шел сильный дождь. Но это не мешало нашему водителю вести двухэтажный автобус, набитый туристами, со скоростью 120 км/ч. Это я узнала уже потом. Как и то, что, по официальной версии, водитель не справился с управлением, и мы перевернулись на эстакаде.

А тогда, в полусне, я понимала, что с автобусом что-то происходит, но никак не могла понять что. Я куда-то летела, все вокруг вертелось. На самом деле все случилось в одно мгновение: я даже глаз открыть не успела. Ощущение было такое, что тебя просто на какое-то время вырвали из реальности. Помню только, что говорила себе: «Вот сейчас все закончится, и я открою глаза».

Наконец все успокоилось. Первое ощущение – я почему-то лежу на полу и моей левой руке как-то неудобно, было такое впечатление, что она занемела. Повернула голову и увидела, что плечо прижато куском искореженного металла. Когда я его кое-как подняла, то увидела, что моей руки… просто нет. При этом я ее прекрасно ощущала и никак не могла понять, как такое возможно.

Странно, но паники не было. Вернее, лежа там, в автобусе, я как-то умудрилась почти мгновенно проскочить все стадии переживаний. Сначала подумала: ужас, кошмар, я не смогу так жить, все кончено! И уже через секунду: стоп, но ведь умирать-то я тоже не хочу, значит, жить я все-таки смогу. Даже помню дословно, что себе говорила: «Все, Олеся, у тебя нет руки, спокойно, ведь самое страшное не случилось, ты не умерла».

Еще у меня ужасно жгло лицо, и я за него испугалась даже больше. Автобус лежал на боку, и все выбирались из него через заднее окно – единственный путь на улицу. Мимо меня прошла девушка, и я, остановив ее, спросила: «Что у меня с лицом?» Она сказала, что все в порядке, про руку предпочла промолчать.

Я встала и, несмотря на потемнение в глазах, тоже стала потихоньку выбираться. Совершенно спокойно заняла очередь на выход. Передо мной шла Марина – одна из моих подруг. Она обернулась и сначала меня не узнала. Но когда поняла, что это я, начала кричать. Но я на это не особо обратила внимание: моя задача была попасть на улицу. Когда я продвинулась немного вперед, то увидела свою лучшую подругу Александру лежащей на полу. И сразу поняла, что она умерла. Мы сидели рядом, и, видимо, то, что упало мне на руку, пришлось ей по голове. Сзади подпирал народ, и мне пришлось двигаться дальше. Возле заднего окна тоже разгорались страсти: погибла еще одна девушка, у них с мужем был медовый месяц. Парень плакал, кричал, а люди непрерывным потоком обходили их и двигались дальше, к выходу.

Выбравшись из автобуса, я просто стояла и смотрела на все происходящее, пока подруги ловили машину. Боли не чувствовала. Правда, поняв, сколько потеряла крови, испугалась, что могу погибнуть именно из-за этого. Уже сидя в машине, я пыталась как могла пережать рану, выуживала из памяти все, чему нас учили в школе. Я не очень помню, что происходило вокруг, в голове была только одна мысль: надо доехать до госпиталя и выжить. Через 15 минут мы были на месте.

За все время с момента аварии я ни на секунду не потеряла сознание и очень четко понимала, что со мной происходит. Я сама вышла из машины, подошла к каталке, легла на нее и сказала: «Все! Я справилась! Делайте теперь со мной что хотите». Но до операции прошло еще два часа. Мне делали снимки, я подписывала какие-то бесконечные бумаги, разговаривала по телефону с переводчиком… В ходе обследования выяснилось, что кроме руки у меня куча других повреждений: сломан нос, лопатки, крестец… Рядом постоянно была медсестра, которая так на меня смотрела, что сразу хотелось плакать. Но я брала себя в руки и думала о Саше, которая погибла.

Перед операцией мне показали мою руку. До сих пор не пойму, как она в госпитале оказалась. Врачи хотели, чтобы я убедилась – спасти ее нельзя, и не мучила себя потом ненужными вопросами. Помню, как, находясь в операционной, я все с интересом разглядывала: кругом так чисто, красиво. А еще я, никогда не лежавшая в больницах, очень боялась, что наркоз не подействует, и все время спрашивала: «Что, я действительно засну и ничего не буду чувствовать?» Заснула как миленькая. Операция длилась шесть часов.

Просто другая жизнь

Начался процесс восстановления. Первое время рядом со мной находились девчонки. Но прилетевшая в Таиланд мама велела подругам возвращаться – родители очень за них переживали.

Мама узнала об аварии практически сразу. Она тогда работала в турагентстве, и до нее очень быстро дошли сведения о катастрофе и о том, что в автобусе, возможно, находились мы. Когда эта информация подтвердилась, мама вылетела в Таиланд. Я очень благодарна ей за все, что она для меня тогда сделала. Именно мама настояла на том, чтобы месячную реабилитацию я проходила в Бангкоке. В принципе мы уже через три дня могли бы уехать долечиваться в Россию. Но мама, зная, какие у нас больницы, уговорила меня остаться в госпитале: «Успеешь еще настояться в наших очередях».

У меня была отдельная палата, больше похожая на гостиничный номер, только со специальной больничной кроватью. Ко мне приезжали много посетителей: от министров до журналистов – все с цветами, фруктами. Особенно помогал консул. Он передавал нам продукты, диски с фильмами на русском языке, в общем, очень заботился о нас. Параллельно мы с мамой разбирались со страховыми компаниями. Поначалу московские чиновники сказали, что мы с девочками сами виноваты – купили экскурсию не у своего туроператора и поэтому компенсация нам не положена. И мы смирились. Но потом ко мне пришли из полиции составлять протокол, расспрашивать о водителе: он, оказывается, пытался сбежать с места аварии. И когда полицейские узнали, что мы не рассчитываем на страховку, то посоветовали за нее бороться, что нам обязаны ее дать.

В результате мы добились выплаты, которая пошла на лечение и реабилитацию. Я достаточно быстро шла на поправку. Мне писали, звонили очень многие. Все говорили теплые слова, предлагали помощь. И, конечно, меня сильно поддерживала мама, которая все это время была рядом. Мы с ней в тот месяц много разговаривали. О том, что жизнь теперь изменится, но это будет просто другая жизнь – не лучше и не хуже. И что качество ее повысится: если раньше я ездила на метро, то теперь ради комфорта буду на машине. И у меня появится возможность носить красивые палантины. Одним словом, ситуацию изменить было нельзя, а свое отношение к ней – можно. Что мы и пытались сделать. Когда настало время возвращаться в Москву, я уже была к этому готова. Я знала, что буду делать дальше.

Время преодолений

Когда я еще была в Таиланде, мне позвонил мой первый тренер по плаванию и предложил вернуться к занятиям. Так что через неделю после прилета я уже была в бассейне. Стеснялась сначала страшно. Вообще, настало время преодолений. В госпитале я думала лишь о том, как поскорее поправиться. Там было комфортно, солнечно, я не соприкасалась с реальной жизнью. А когда прилетела в Москву и стала заниматься протезированием, оформлением инвалидности, то сразу вкусила все прелести нашего здравоохранения. Все было очень сложно.

В госпитале мне собрали мешочек в дорогу, куда положили бинты, лекарства – все, что нужно для выздоровления. Естественно, через какое-то время у меня все это закончилось. А у нас найти нужные препараты оказалось просто нереально. Я осталась фактически без лекарств. Хотя принимать их было очень важно. Знаете, ведь страшно не только потерять руку, но и обзавестись фантомными болями – это когда тебе кажется, что болит часть тела, которой на самом деле уже нет. Если сразу назначить правильный курс лечения, то этой проблемы не будет. И слава богу, что в бангкокском госпитале сделали все как надо – я избежала этого ужаса. Тайских препаратов все-таки хватило, чтобы боли не появились.

С инвалидностью же морока была еще та. Оформлять ее безумно сложно и долго. Но я сказала себе: просто есть такие дела, которые надо сделать – и все. В итоге мне дали третью группу с причиной: общее заболевание. Да-да, я тоже долго над этим смеялась. Протез я сделала за свои деньги, но он был страшно неудобный, и я от него отказалась. Решила ходить как есть. Мне так комфортнее. А наше общество пусть привыкает к людям с ограниченными возможностями. В конце концов, в отсутствии руки нет ничего страшного, и восприятие людей будет зависеть от того, насколько часто они меня будут видеть.

Я каждый день хожу в бассейне в купальнике и даже на пляже не прикрываюсь протезами и палантинами. За границей в мою сторону никто не смотрит. Ну если только мужчины, когда хотят сделать комплимент. А у нас смотрят. Нет, не так – лупятся. Но надо отдать должное – уже меньше. Мои друзья очень скоро вообще перестали замечать, что у меня нет руки. До такой степени, что иногда они просто не понимают, что мне в чем-то надо помочь. На самом деле я почти все могу делать сама: завязывать хвостик, шнурки, плести косички. Я вожу машину, в конце концов.

Когда мне говорят, мол, хорошо, что хоть правая рука цела осталась, я возражаю: разницы нет. Как быстро я научилась все делать одной рукой, так научилась бы и левой, потому что просто нет вариантов. В нашей сборной есть спортсмены, у которых вообще нет рук, и они все делают ногами: едят, одеваются, машину водят. Обычному человеку ведь даже в голову не придет как-то нестандартно задействовать в повседневной жизни свои конечности. Мы делаем все на автомате и не задумываемся, какая это большая ценность – быть просто здоровым человеком.

Я в Китае!

Что меня в тот тяжелый момент заводило и воодушевляло, так это плавание! Поначалу было, конечно, непросто. Самая большая проблема – найти новый баланс тела. И когда мне что-то не удавалось, тренер просто лез в воду и делал все со мной, пытаясь понять, как мне будет лучше и удобнее.

Параллельно с тренировками я стала узнавать, какие в России есть организации, занимающиеся паралимпийским движением. Это был 2008 год – год Олимпиады в Пекине. Если честно, сначала я не столько хотела на сами соревнования, сколько просто попасть в Китай. Давно мечтала туда поехать. Я звонила в Паралимпийский комитет России, в организацию «Юность Москвы», где сейчас работаю, и узнавала, что нужно для того, чтобы меня приняли в команду. Люди мне помогали, делились информацией.

Единственное, все говорили: «Олеся, команда давно сформирована. У тебя нет классификаций, тебя никто не знает. А еще надо сначала проплыть на каких-нибудь соревнованиях, без этого никак». Я быстренько вцепилась в последнюю информацию. Начала узнавать, когда будут соревнования. Оказалось, через два месяца, и поехать на них я смогу только за свой счет. Я пошла на это и выиграла тогда. Но меня по-прежнему не хотели брать в олимпийскую сборную. Мне часто говорили: «Олеся, ну куда ты так торопишься, подожди четыре годика и поедешь».

На это я отвечала: «Да вы что! Я не знаю, что будет со мной завтра, а вы мне про четыре года говорите. У меня еще недавно была куча планов, которые рухнули в одну секунду. Вы думаете, меня эта ситуация ничему не научила?» В итоге первый вице-президент Паралимпийского комитета Павел Алексеевич Рожков, взяв на себя ответственность, включил меня в команду. Сама поездка в Пекин была счастьем. Я совершенно не ожидала, что выиграю. Меня стороной обходили разговоры о призовых, которые получают за медали: люди, я в Китае! Я могу забраться на Великую Китайскую cтену! Какие призовые?!

Перед заплывом, конечно, очень волновалась. Я всегда отличалась таким предстартовым мандражом: не могла есть, спать. Мой тренер перед финалом сказал: «Олеся, вспомни о Саше. У нее просто нет шанса проплыть, а у тебя он есть. Подумай об этом». И я притормозила, сказала себе: «А чего, собственно, я боюсь? Сто метров проплыть? Да я делаю это каждый день по двести раз». И отпустило. Почувствовала, что именно ради этого сюда приехала. И вот этот миг оправдывает все то, что со мной было. За что я боролась на протяжении последних сумасшедших шести месяцев.

Я сначала и не поняла, что выиграла. Когда увидела на табло цифры и фразу «Мировой рекорд», то просто подумала: «Господи, кто же проплыл так хорошо?!» И только потом, сопоставив фамилию с результатом, поняла, что это я. Смогла только улыбнуться и послать всем воздушный поцелуй. Свою победу я посвятила Саше.

С тех пор моя жизнь круто изменилась. У меня нет ни секунды свободного времени. После Олимпиады я и с президентом встречалась, и множество интервью дала, и на Экономическом форуме в Санкт-Петербурге присутствовала – все одно за другое цеплялось. Потом мне предложили поехать в Ванкувер на закрытие зимних Паралимпийских игр. Для выступления там я за месяц научилась кататься на коньках. В Ванкувере же меня посвятили в послы Олимпиады в Сочи. Сейчас я активно сотрудничаю с оргкомитетом и очень счастлива, что могу поучаствовать в организации этого потрясающего события.

Открою секрет: до аварии я считала себя очень депрессивным человеком и даже плаксой. И только трагедия показала, что во мне есть стержень и характер. В нужные моменты я могу собраться. Я ни за что не сдамся, добьюсь своего. А еще я узнала, сколько в мире неравнодушных людей. Они появлялись на разных этапах моей жизни, и я безумно им благодарна. Теперь моя очередь помогать другим, тем, кому сейчас трудно.

Записала Юлия Решетова

Олеся Владыкина родилась 14 февраля 1988 года в городе Москва. В детстве у Олеси было много увлечений. Ее маме казалось, что девочке стоит заниматься искусством, а именно музыкой и балетом, и она занималась. Училась по классу домбры в музыкальной школе, играла на гитаре, ходила на балет, танцевала акробатический рок-н-ролл. В дополнение ко всему этому Олеся углубленно изучала английский язык. Такая занятость и просто сумасшедший темп жизни закалили характер будущей чемпионки. Уже тогда любящей материнской рукой в детское сердечко Олеси была заложена воля к победе

На плавание родители отдали Олесю, чтобы помочь девочке справиться с паническим страхом воды. Этот шаг ярко иллюстрирует, что семья Владыкиной с самого детства учила девочку никогда «не прятать голову в песок» и не пасовать перед трудностями. Так Владыкина открыла для себя бассейн и водный спорт. Профессиональным плаванием занималась в СДЮШОР «Скиф» на протяжении 10 лет. Постепенно занятия плаванием вытеснили все остальное и стали главным увлечением в жизни девушки. Такую тягу к спорту у Олеси можно считать наследственной. Ее мама в юности занималась легкой атлетикой, а позднее преподавала шейпинг, брат серьезно занимается хоккеем, в семье Владыкиных многие годы существовал обычай совместно ходить на лыжах и делать пробежки в Царицынском парке. В результате упорных самоотверженных трудов Олеся Владыкина вошла в сборную Москвы по плаванию и стала мастером спорта.

В возрасте 16 лет Олеся поступила в Московский государственный университет путей сообщения изучать спортивный менеджмент. Параллельно с учебой девушке пришлось много работать, поскольку ее родители развелись, и маме было непросто одной содержать двоих детей. Олеся устроилась продавцом в ЦУМ, в модный бутик Armani. Так в ее жизни появилось нечто совершенно новое – мода, ночные клубы, вечеринки, кино. На спортивные тренировки времени совсем не оставалось, да и казалось, что все, чего можно было достичь в юношеском плавании, уже было достигнуто. Однако главные победы Олеси на самом деле были еще впереди

В феврале 2008 года Олеся поехала вместе со своей подругой в свой первый долгожданный отпуск в Таиланд. Никто не мог бы предположить, что именно здесь случится ужасная катастрофа, которая изменит все. По пути в Бангкок экскурсионный двухэтажный автобус, в котором ехали подруги, перевернулся на эстакаде. Позднее было установлено, что водитель автобуса не справился с управлением. В тот день шел дождь, а он ехал на слишком большой скорости, что, к несчастью, стоило некоторым людям самого дорогого - жизни. В момент аварии Олеся дремала и даже не успела понять, что же произошло. В той катастрофе Олеся Владыкина потеряла руку и получила множество других серьезных травм, включая перелом носа, лопаток и крестца. Подруга Олеси погибла на месте. В одно мгновение жизнь буквально перевернулась. Однако с первых же минут Олеся дала себе установку не сдаваться. Впоследствии ее тренер по плаванию, Сергей Жилин, восхищался, что девушка держалась тогда невероятно мужественно и до приезда врачей сама пережимала изувеченную руку, чтобы остановить сильную кровопотерю.

В течение месяца Олеся Владыкина проходила курс реабилитации в Бангкоке, материальные затраты которого удалось покрыть страховкой. По возвращении же в Москву уже буквально через месяц девушка возобновила спортивные тренировки. В тот период поддержка мамы и верных друзей помогла Олесе смириться с произошедшими переменами и принять, что жизнь ее теперь просто стала другой, но не стала хуже. В своих интервью спортсменка не раз будет подчеркивать, что именно благодаря многим неравнодушным людям и особенно близким, которые всегда были рядом, у нее было больше сил для борьбы с новыми сложными обстоятельствами. А возвращение в спорт открыло перед Олесей новые горизонты и помогло увидеть, что она может поставить перед собой и достичь еще многие хорошие цели.

Уже после пяти месяцев тренировок Олеся прошла отбор на Летние Паралимпийские игры в Пекине. Достичь этого тоже было непросто. Сборная России была укомплектована, казалось, Олесе, спортсменке, которую еще никто не знал, туда не пробиться. И все же Владыкиной удалось то, что считали невозможным. Отправившись за свои личные средства на Кубок Европы, проходивший в Чехии, девушка завоевала сразу 3 золотые медали, показав всем свой огромный потенциал и стремление к победе. Так юную спортсменку заметили, а затем по стечению обстоятельств как раз освободилось место в сборной, и Олеся попала на Паралимпиаду. Здесь в финальном заплыве брасом на 100-метровую дистанцию целеустремленная девушка завоевала золотую медаль и установила новый мировой рекорд.

С этого момента Олеся Владыкина - паралимпийская чемпионка. Однако это было уже не первое ее золото, установив свой олимпийский рекорд, спортсменка тоже не собиралась останавливаться. Она была полна решимости еще не раз превзойти достигнутый результат. После той олимпийской победы Олеся давала множество интервью, встречалась с президентом России, ездила на Экономический форум, проходивший в Санкт-Петербурге, ее назначили послом Олимпиады в Сочи 2014 года - одним словом, жизнь стала насыщенной, как никогда.

В 2012 году Олеся Владыкина снова принимала участие в Летних Паралимпийских играх, на сей раз проходивших в Лондоне. Здесь ей удалось завоевать золотую медаль в 100-метровом заплыве брассом и поставить новый мировой рекорд. Также Олеся получила бронзовую медаль в 100-метровом заплыве на спине.

20-летие и первое путешествие с подружками в Таиланд. Экскурсионный автобус, набитый людьми, перевернулся. Подруга погибла. Олеся оказалась в госпитале Бангкока. «Мне повезло, что на самом первом этапе было правильное лечение, - вспоминает она. - Когда этого не происходит, то люди потом всю жизнь мучаются фантомными болями».

Олеся Владыкина. Родилась в 1988 г. в Москве. Двукратная паралимпийская чемпионка, мировая рекордсменка (2008 г., 100-метровка брассом - 1 мин. 20,58 сек.).

Тогда в госпиталь Олесе по-звонил её первый тренер по плаванию и предложил вернуться к занятиям, которые та оставила ради учёбы. Спустя 5 месяцев она выиграла «золото» Паралимпиады в Пекине-2008. Лондон-2012 - ещё три медали. А вот Рио-2016 - не случилось.

Уплывающая мечта

Виктория Хесина, «АиФ»: Когда началась возня с призывами «отстранить олимпийскую сборную России от Игр, мелькнула мысль: паралимпийцы следующие?

Наталья Водянова и Олеся Владыкина в Сочи. Фото: www.globallookpress.com

Олеся Владыкина: Нет, и предположить, во что это выльется, не могла. Ведь поначалу, когда посыпались допинг-обвинения в адрес России, нас никто не упоминал в этом контексте - к паралимпийцам не было претензий. Спустя какое-то время о нас всё же «вспомнили» - вот тогда мы напряглись. Хотя всё равно не верилось: это же бред - делать паралимпийцев инструментом для решения каких-то политических вопросов! А в том, что здесь замешана политика, даже сомнений нет. Но когда по олимпийской сборной было принято решение о допуске к Играм, я выдохнула. Была уверена на 100%: раз они едут в Рио, значит, и мы. Но видите, как оно всё получилось.

- «Сейчас я думаю только о тренировках», - говорили вы ещё в июле. В какой момент стало понятно, что думать надо о другом?

Где-то за неделю до начала Паралимпиады. Мы ведь долго на что-то надеялись. Сначала на Спортивный арбитражный суд - там отказ. Потом стали подавать в Международный паралимпийский комитет индивидуальные обращения - снова отказ. Это было невыносимо. Мы вроде все понимали, что мечта уплывает, но продолжали работать, жать из себя какие-то результаты. Бывали совсем нехорошие дни, когда хотелось всё бросить. Тогда я посреди тренировки вылезала из бассейна и садилась на бортик. Дальше были беседы с тренером. Я брала себя в руки и возвращалась в воду. А когда объявили, что вместо Рио у нас будут альтернативные соревнования в России, то я больше всех -кричала: «Мне это не надо, хочу только на Паралимпиаду!» При этом, как ни странно, всё равно по инерции продолжала тренироваться.

- Паралимпийцев считают несгибаемыми людьми. А Олеся Владыкина может заплакать?

Конечно. Стержень у меня внутри есть, но я никакая не железная. И книжка, и фильм, и музыка классическая могут до слёз довести. Но в последнее время слёз нет. Из-за всей этой ситуации. Я только смеялась над происходящим, хотя мне было безумно больно. Не знаю, как объяснить. Это такое чувство опустошённости, бессилия. Ты ничего не можешь сделать, от тебя ничего не зависит.

- Кто-то из иностранцев написал вам хоть СМС со словами поддержки?

И писали, и звонили. Мои друзья-паралимпийцы из других сборных, тренеры - все говорили: это нелепо, нечестно. В том числе и американцы. Вот британцы - нет. Потому что моя главная соперница из Британии. Но мы с ней и раньше не общались.

Олеся Владыкина (в центре). 2011 год. Фото: www.globallookpress.com

Это точка?

Есть мнение, что нашим паралимпийцам досталось из-за того, что Международный паралимпийский комитет возглавляет именно британец. Лояльность по отношению к России Филип Крейвен не мог продемонстрировать, на родине бы не поняли.

Думаю, там много факторов, включая и тот, что вы назвали. Но, честно, я лично копаться не хочу в этом. Что тогда, что сейчас - какие-то мнения имели бы значение, если бы за ними следовали действия. А так это просто сотрясание воздуха.

Дело ведь даже не в сборной России. Главное, это несправедливость по отношению к людям, которые перебороли себя, свою ситуацию, столько сил отдали спорту - шли к Играм кто 4 года, кто 10. Но никто не защитил их интересы, достижения, ничего. Все механизмы, включая юридические, оказались не на стороне спортсменов, а на стороне нескольких руководителей. Сама система управления в Международном паралимпийском комитете не выдержала вмешательства политики. А если ещё что-то вмешается?

Что вас сегодня ещё держит в спорте, особенно учитывая, что истории с отстранением паралимпийцев конца не видно?

Это самый сложный для меня вопрос. Я кручу у себя в голове и так и этак, но пока не особо вижу мотивации. Понимаете, тут многое зависит от возраста. Дело не в физической форме, а в целях, которые ставишь. В моём случае, когда уже закончены университет, аспирантура, магистратура, спорт стал, по сути, единственным делом. И наконец, когда появилась возможность полностью сосредоточиться на плавании, то оказаться в такой ситуации, как сейчас… Кажется, просто смысла нет оставаться. Нужно жить дальше, искать себя в другом.

- Ставите точку?

Часто об этом думаю. Нет, я не делаю заявлений на тему завершения карьеры. Но вполне возможно, что через месяц или год я к этому приду.

Олеся, а нет ли у вас ощущения, что только благодаря скандалу паралимпийцы получили внимание, о котором раньше можно было лишь мечтать?

Нет, ну всё-таки паралимпий-ский спорт в России сдвинулся с мёртвой точки, на которой когда-то находился. При поддержке государства всё приобрело приличные масштабы. Ну вот, например, телевидение. Кажется, что паралимпийцев показывают на экране лишь потому, что кто-то заставляет. По большому счёту, вспоминают о нас раз в 2 года - когда зимняя или летняя Паралимпиада. Чемпионаты мира, чемпионаты Европы, не говоря уже про чемпионаты России - этого как бы не существует. Я всё понимаю, но нельзя же в нашем случае апеллировать к каким-то рейтингам! СМИ должны чувствовать свою социальную ответственность. Это не та история, где надо пытаться заработать. Это про другое.

Двукратная паралимпийская чемпионка по плаванию - о трудном поиске мотивации, экстремальных увлечениях и несправедливостях спорта людей с ограниченными возможностями.

Олеся ВЛАДЫКИНА

Двукратная паралимпийская чемпионка (2008, 2012). Трехкратная чемпионка мира (2010, 2013, 2015). Четырехкратная чемпионка Европы (2014, 2016).

Была послом зимней Олимпиады в Сочи-2014.

История Олеси Владыкиной вкратце звучит так: жила-была в Москве девочка, красивая и здоровая. Профессионально занималась плаванием, но потом результаты встали. Выбирая между спортом и образованием, остановилась на последнем. Хорошо училась в институте, подрабатывала, а потом поехала вместе с подругами на отдых в Таиланд. Тут-то все и случилось... О страшной аварии направлявшегося в Бангкок туристического автобуса в феврале 2008-го много писали газеты. Автобус перевернулся, две девушки погибли, в том числе Александра – лучшая подруга Владыкиной. Сама Олеся потеряла левую руку. Всего через месяц после выписки из больницы она вернулась в бассейн, к своему прежнему тренеру Сергею Жилкину. А еще пять месяцев спустя стояла на верхней ступеньке пьедестала на Паралимпийских играх в Пекине. С тех пор Владыкина стала лицом нашего паралимпизма – яркая, открытая, не стесняется гламурных съемок и собственного физического недостатка.

СО МНОЙ СОРЕВНУЮТСЯ СПОРТСМЕНКИ С РУКАМИ И НОГАМИ

– До начала Паралимпийских игр есть время. Чем сейчас занята ваша жизнь?

– Готовимся к стартам. Я на сборе в Евпатории, он продлится целых четыре недели. Все как обычно: с утра пробежка, потом две тренировки в воде и еще одна в зале.

– Вы выигрывали награды Паралимпийских игр в трех разных стилях – в брассе, комплексе и на спине, а на чемпионатах мира и Европы поднимались на пьедестал в вольном стиле и в баттерфляе. В олимпийском плавании такой универсальности позавидовал бы сам Майкл Фелпс.

– Всю жизнь я специализировалась на "сотне" брассом и на нее в первую очередь рассчитываю в Рио. Дополнительно выступлю в комплексе, вольном стиле и, возможно, в эстафетах. Другими дистанциями придется пожертвовать.

– Почему? Не выдержите соревновательной нагрузки?

– Дело не в этом. У нас изменилась система классификации, и получилось, что в моем паралимпийском классе плывут спортсменки с руками и ногами. В вольном стиле, баттерфляе и на спине с ними тяжело конкурировать, потому что основная работа там идет как раз за счет рук. Все эти годы я пыталась что-то противопоставить, на чемпионатах мира и Европы даже удавалось становиться призером. Но сейчас все стало совсем сложно. Пришли новые девочки, все без ампутаций и плывут очень быстро. Не могу сказать, что у меня совсем нет шансов против них, но ситуация близка к этому.

– Как так получается, что вы без одной руки вынуждены бороться с теми, кто изначально имеет преимущество?

– Я тоже задаюсь этим вопросом. Это какая-то глобальная проблема системы классификации, и насколько знаю, после Игр в Рио ее попытаются сделать более честной. Но сейчас уже никто этим заниматься не будет, слишком мало времени осталось. Пришлось смириться.

– Паралимпиада в Рио станет уже третьей в вашей карьере. Чувствуете себя ветераном сборной?

– По сравнению с дебютными Играми в Пекине я, конечно, повзрослела. Но все равно каждый раз, представляя, как попаду на Паралимпиаду, чувствую себя ребенком. Словно все в первый раз, ты не знаешь, что делать и куда скорей бежать. Я очень переживаю перед каждым ответственным стартом, а круче Игр ничего быть не может. Поэтому сейчас стараюсь сосредоточиться на работе над техникой плавания, думать только о тренировках.

– Первая в вашей карьере Паралимпиада в Пекине была про восстановление и новую жизнь после трагедии в Таиланде. Вторая, в Лондоне, – про то, чтобы закрепиться в статусе звезды паралимпийского спорта. Про что будет Рио?

– Наверное, про поиск мотивации. Каждый год после крупных соревнований я хочу уйти из спорта. Говорю: все, баста, с меня хватит! Но почему-то каждый раз возвращаюсь. Находятся какие-то скрытые резервы, открывается второе и третье дыхание, появляются новые цели. Но честно, это очень сложно. Тренировки, которые порой воспринимаются как рутина, бесконечное "надо" со всех сторон...

– В чем ваша мотивация выступить в Рио, что вас вдохновляет сейчас?

– Я хочу на праздник. Олимпийская деревня, множество людей из разных стран, волшебный город Рио... Мой опыт подсказывает, что каждая Паралимпиада – это незабываемо. Конечно, без спорта никуда, но сейчас, когда я тренируюсь с утра до ночи, думать о результатах совсем не хочется.

ПРОБЛЕМЫ ДОПИНГА В ПАРАЛИМПИЗМЕ НЕТ

– Вы были послом Паралимпийских игр в Сочи и мэром Олимпийской деревни. Насколько после этих Игр изменилась жизнь людей с ограниченными возможностями в нашей стране? Была ли создана та самая "доступная среда", о которой так много говорили?

– Я замечаю в этой сфере очень много изменений к лучшему. Стало проводиться гораздо больше параспартакиад и других соревнований. Даже обычные детские старты все чаще становятся инклюзивными и объединяют здоровых детишек и инвалидов. Спортивные объекты теперь изначально строятся с учетом потребностей людей с ограниченными возможностями. Даже отношение общества к нам стало гораздо дружелюбнее и гуманнее, чем это было до Сочи.

– То есть существует прямая связь: человек скорее поможет на улице инвалиду, если накануне по телевизору он видел победы паралимпийцев?

– На мой взгляд, так и есть.

– К паралимпийскому спорту сейчас относятся, на мой взгляд, не совсем справедливо: если вы выигрываете, страна вас чествует, но если проигрываете – никто об этом не говорит, как будто ничего не было. Вам бы хотелось, чтобы в прессе вас не только хвалили, но и ругали и тогда отношение было бы равным с обычными спортсменами?

– Нет, потому что принципы нашего спорта совсем иные, все-таки паралимпизм – это не просто голы-очки-секунды. Но я согласна с тем, что информационной поддержки катастрофически не хватает. У нас проводятся чемпионаты мира и Европы, этапы Кубка мира, где россияне никогда без медалей не остаются. Но эти результаты порой не попадают даже в информационную строку. Хотя я прекрасно понимаю, что если даже олимпийскому плаванию тяжело конкурировать по популярности с футболом, то что уж говорить о нас.

– Насколько остро стоит в паралимпизме проблема допинга?

– Вообще не стоит. Во всяком случае, у нас в команде все за "чистый" спорт. Не могу отвечать за соперниц, но я знаю, как тяжело сама тренируюсь, и ни за что не запятнаю свое имя каким-то скандалом.

– И даже мельдоний вы не принимали?

– Нет. Мне этот препарат никогда не выдавали, и соответственно я его не пила. Но заранее знала о его запрете, причем информация пришла сразу со многих сторон: от доктора команды, из Центра спортивной подготовки, личного тренера. Когда у других спортсменов начались проблемы, я очень удивилась: даже не знала, что мельдоний был в нашей стране так популярен.

ДУМАЛА О ПРЫЖКЕ С ПАРАШЮТОМ

– Вы активно снимаетесь для журналов. Считаете это своей социальной миссией или просто получаете удовольствие от процесса?

– Поначалу съемки здорово помогли мне поднять уверенность в себе, избавиться от комплексов. Но в последний год я процентов на 90 сократила свое участие в медийных проектах. Началась тяжелая подготовка к Паралимпиаде, да и захотела дать возможность высказаться другим спортсменам. У меня всего этого было уже достаточно, в социальном плане я адаптирована.

– Вы экстремал по жизни?

– Сноуборд и горные лыжи я пробовала. Думала о прыжке с парашютом, но пока ужасно боюсь. Дело в том, что однажды я летала на истребителе, который делал фигуры высшего пилотажа. Это было просто "вау!". Мне безумно понравилось, так много адреналина не испытывала никогда в жизни. И вот после этого я стала размышлять о прыжке с парашютом. Скорее всего, когда-нибудь прыгну, но пока страх перевешивает.

– За кого будете болеть из участников Олимпиады в Рио?

– Со мной в группе тренируется Сева Занько, который первым номером отобрался на дистанции 100 м брассом. Это дебютные в его карьере Олимпийские игры, и я буду просто безумно за него переживать.

– Если сравнить ваши нынешние тренировки с теми, которые были в период, когда вы пытались попасть в олимпийскую сборную России, – что тяжелее?

– Сейчас в сто раз тяжелее. – Какое тренировочное задание кажется вам самым сложным? – Два километра брассом с максимальной интенсивностью. С трудом переношу столь длинные дистанции. Видимо, как очень эмоциональный человек, я по натуре скорее спринтер. Люблю и умею взрываться, но тяжело мирюсь с рутиной.

Ей было всего двадцать лет, когда она попала в страшную автокатастрофу и потеряла руку. Оплакивать свою судьбу и задаваться вопросом «Почему это случилось именно со мной?» Олеся Владыкина не стала. Она вернулась в бассейн, который когда-то оставила, получив звание мастера спорта

Уже через пять месяцев после случившегося Владыкина одержала победу на Паралимпиаде в Пекине, приплыв не просто с лучшим результатом, а установив новый мировой рекорд! Потом был Лондон, где она вновь стала лидером и превзошла саму себя. Теперь на счету девушки уже не один, а два мировых рекорда.

– Олеся, когда произошла автокатастрофа, ты не задавала себе вопрос «Почему это случилось именно со мной?»

Олеся Владыкина: – Нет, я никогда не возвращаюсь к теме «если бы, что бы было». Я просто понимаю, что я жива, а моя лучшая подруга Александра погибла. Разговоры и мысли тут бессмысленны, потому что это две несравнимые вещи – я живу, а у нее нет такой возможности. О чем тут можно сожалеть и о чем думать?

– Как поменялся твой взгляд на жизнь после случившегося?

Олеся Владыкина: – Я поняла, что надо ценить то, что есть. Ценить каждый день, момент, миг, потому что они никогда уже не вернутся. Как можно меньше сожалеть о чем-то. Как можно больше радоваться солнцу, небу, радоваться возможности видеть, ходить, слышать, не зацикливаться на мелочах и неприятностях. Я это почувствовала после аварии, но мне хочется достучаться до людей, чтобы они не ждали событий, которые подтолкнут их к осознанию, что жизнь прекрасна! У вас есть возможность без каких-либо трагедий просто жить насыщенно – с добром, позитивом. Надо ценить эту возможность!

– Вернувшись в привычную для себя жизнь, ты сталкивалась с жалостливыми взглядами, непониманием?

Олеся Владыкина: – Сейчас я этого не чувствую, я уже преодолела это и иду вперед. Но у нас существуют детки маленькие, у нас существуют люди, которые только-только попали в какую-то сложную ситуацию, и для них очень важно внимание общества, как оно будет на них реагировать. Естественно, бывают моменты, когда на тебя смотрят негативно или таращат глаза. Очень хочется призвать всех не делать этого! Не надо выливать негатив на людей только потому, что они не такие, как вы. Для кого-то вы – не такие, как остальные.

– Олеся, ты двукратная паралимпийская чемпионка и рекордсмен, какой труд стоит за этими титулами?

Олеся Владыкина: – Труд титанический. Помимо того, что я все детство, начиная с 8–9 лет, плавала – и чем старше становилась, тем больше были нагрузки и количество тренировок в неделю. Плюс ко всему это труд еще и умственный, как бы странно это ни звучало. Просто так плавать, без головы, можно, но хорошего результата не получишь. За полгода до начала соревнований из твоей жизни вообще исчезают какие-то походы, поездки, потому что шесть дней в неделю ты должен быть в бассейне, причем рано утром и в отличной форме. Ты ответственен за свое состояние, за свое самочувствие, за то, что ты ешь, пьешь, как ты ходишь, как ты одеваешься.

– Момент победы, какой он?

Олеся Владыкина: – Мне сложно объяснить. Потому что тут выливается все: радость, переживания, ты и гордишься, и чувствуешь благодарность ко всем, кто тебя поддерживал. Я кричала маме, что я ее люблю. Это все приходит в один момент, лавина чувств, эмоций… В Лондоне я сначала поняла, что стала первой, то есть рекорд мира и осознание того, что я его установила, перебив свой предыдущий рекорд, пришло далеко не сразу.

– А какие отношения царят между спортсменами?

Олеся Владыкина: – Мы понимаем, как всем тяжело и чего это стоило. Каждый знает, что взойти на пьедестал – это огромный труд и огромная честь. Естественно, мы радуемся друг за друга, поздравляем. И каждый сам решает, есть в его жизни три места: первое, второе и третье, или только первое место. Для меня существуют все три места и даже четыре, честно говоря, потому что я знаю, что это такое – оставаться в шаге от пьедестала. Это не говорит, что ты плохой спортсмен. В спорте также существует везение, удача. Я это прочувствовала на себе.

– Свою победу в Лондоне ты посвятила тренеру, расскажи, как ему с тобой работается?

Олеся Владыкина: – Я недаром однажды сказала фразу: «Спасибо тренеру, что он вытерпел все – и меня в том числе», потому что я действительно знаю себя. Я непростой человек, у меня непростой характер. Тренер это знает, как никто другой, даже мама, наверное, не так хорошо это знает, потому что с тренером мы работаем вместе каждый день. Бывают разные моменты, я – живой человек, я очень эмоциональная, очень чутко реагирую на какие-то внешние раздражители, погоду и все остальное, но спасибо еще раз тренеру – он очень умело направляет все мои эмоции в нужное русло.

– Ты – посол Сочи-2014. Что входит в твои обязанности?

Олеся Владыкина: – Я очень горжусь этим званием и тем, что меня приняли в ряды послов. Я полностью поддерживаю оргкомитет Сочи в подготовке и в последующем проведении Олимпийских и Паралимпийских игр в 2014 году. Для меня это тем важнее, что это будут первые Паралимпийские зимние игры в нашей стране! Это просто колоссальная ответственность. Я вижу свое участие в этом грандиозном проекте как популяризацию паралимпийского движения, паралимпийских ценностей – рассказать людям с инвалидностью, без инвалидности, что это такое, почему нужно гордиться, что мы проводим паралимпиаду, почему нужно обязательно прийти поболеть, посмотреть, почему нужно помочь в подготовке, почему это так ценно.

– Насколько я знаю, не все россияне испытывают чувство гордости за предстоящую Олимпиаду в Сочи…

Олеся Владыкина: – Да, я тоже с этим столкнулась. Но каждый человек сам выбирает, на что смотреть – на позитив или на негатив. В этой ситуации, как и везде, есть две стороны медали. Сложно бороться и пытаться доказать что-то человеку, который изначально негативно настроен, хотя мы пытаемся. Надо просто подумать о наших детях, сколько хорошего и положительного, нужного и полезного принесут эти игры. Если человеку этого недостаточно, то, наверное, проблемы у человека.

– Давай отвлечемся от тебя-спортсменки и вернемся к тебе – молодой девушке. Что тебя радует в обычной жизни, кроме того, что ты любишь разные сережки и все журналисты об этом уже знают?

Олеся Владыкина: – (Улыбается.) Что касается сережек, могу сказать, что эта моя страсть уже поутихла. Теперь мне нравятся сумочки. (Смеется.) А если серьезно, то меня радуют походы в театр, кино, меня радует шопинг, съемки, различные мероприятия, гламурные вечеринки, потому что они настолько редки в моей жизни, что каждый раз для меня это праздник. Я очень люблю читать книги.

В Лондоне я читала «Грозовой перевал» Эмилии Бронте, во время бессонницы меня это очень увлекало.

– Накануне соревнований ты не спала?

Олеся Владыкина: – В такие моменты я никогда не могу заснуть, меня мучает бессонница. В голове все время крутится мысль: получится, не получится? Это волнение все время с тобой. Чем ближе к заплыву, тем больше оно нарастает. Уже кажется, что зрачки расширяются, ты ничего вокруг не замечаешь, только направляешь все свои действия, чтобы подготовиться максимально хорошо к заплыву, сделать свое дело.

– Встреча с президентом, когда он вас награждал, – насколько волнительной она была?

Олеся Владыкина: – Очень здорово, что Владимир Владимирович нас не только встречал, но и провожал на Паралимпиаду, то есть уже изначально было осознание, что нас провожал президент. Это добавило нам гордости. Когда мы прилетели, он нас встречал, вручал ордена. У меня уже волнения не было, потому что я понимала, что мы все это заслужили и что это отражение нашей работы. Нужно уметь достойно принимать подарки, нужно быть к этому готовыми. Мы сделали все, что могли. Мы отплатили своим результатом, своими рекордами за все вложения, всю поддержку, которую нам оказывали.