Жиль Вильнёв никогда не скупился на оригинальные поступки. Даниэле Аудетто , бывший менеджер «Феррари», вспоминал, например, что однажды невысокий щуплого телосложения канадец въехал в фойе отеля на своём байке. Служащие пытались вразумить парня, но тот с невероятным самообладанием и квебекским акцентом делал вид, что не понимает, чего от него хотят. Несмотря на подобные штучки, Жиля Вильнёва любили почти все: в душе он оставался ребёнком. Дерзким, не всегда послушным, но увлечённым ребёнком. И к тому же очень быстрым гонщиком.
Разминка боем
В Формуле-1 парня никто не знал. Джеймс Хант , действующий чемпион мира, заметил Жиля Вильнёва на показательных заездах в Канаде и посоветовал Тедди Майеру присмотреться к 26-летнему гонщику. Ханта услышали, и когда у «Макларена» появилась лишняя машина, Жиль Вильнёв дебютировал на «Сильверстоуне».
Канадцу досталась M23, которая в прошлом сезоне принесла Ханту титул, но очевидно уступала новой M26. Старые M23 «Макларен» продавал частникам, а одну доверил Вильнёву. Жиль квалифицировался девятым, но атаковал, поднялся на седьмое место и намеревался побороться за очки. Механики вдруг позвали гонщика в боксы и начали ковыряться в двигателе - из-за неисправности датчика температуры инженеры были уверены, что мотор перегревается.
Тогда Вильнёв очков не набрал - он финишировал 11-м, в двух кругах от победителя Джеймса Ханта. Но дебют канадца произвёл впечатление. Смелый и агрессивный пилотаж сочетался с отменным чувством машины. У «Макларена» уже были действующие контракты на будущий год, и сделать Вильнёву предложение в Уокинге не могли. Уже через два дня после гонки с Жилем связалась «Феррари», и его переезд в Маранелло стал делом решённым.
Прилежный боец
Вильнёв отлично подходил духу «Феррари». Его смелый стиль будто изначально создавался для мощного сердца Маранелло. И в то же время Жиль был самым нелогичным выбором для «Скудерии». Лидером команды стал опытный Карлос Рейтеманн , но выступать на одном уровне с Ники Лаудой аргентинцу не удалось. Вильнёв же с его опытом в качестве кандидата в чемпионы от Маранелло ещё не тянул.
Канадцу было необходимо учиться, и он вникал в каждый аспект работы механиков. Он мирился с тем, что его ещё не воспринимают всерьёз и делают ставку на Рейтеманна, но лишь ради того, чтобы набраться достаточных для победы сил и знаний. Вильнёв постоянно крутился вокруг механиков, обо всём их расспрашивал.
Жиль был увлечённым человеком. Ему не приходилось воспитывать в себе прилежность, просто ему было очень интересно. Всегда открытый и искренний Вильнёв располагал к себе простых механиков - во времена выступлений Ники Лауды за «Феррари» они к такому не привыкли. Инженеры с охотой рассказывали гонщику об особенностях настроек и нюансах поведения машины.
Вильнёв раз за разом выезжал на трассу и атаковал как мог. Периодически это приводило к авариям - технику он не жалел так же, как самого себя. Вернувшись в боксы, Жиль первым делом шёл к инженерам выяснить, что пошло не так или какую именно ошибку он допустил. «Гонки были для него главным в жизни, он буквально ими дышал и потому оказывался в курсе всего», - рассказывал Жерар Дюкаруж , конструктор «Лижье» и «Лотуса».
При этом Вильнёв не был ограничен одними гонками. Он гонял на собственном катере, с удовольствием устраивал показательные заезды на любых автомобилях, соревновался с истребителем. Его привлекало любое движение само по себе - когда он был не за рулём, его внимание было сосредоточенно на окружающих и их занятиях.
«Жиль был очень искренним, до наивности искренним», - считает Джоди Шектер . Шектер пришёл в «Феррари» перед сезоном-1979. В Маранелло стремились вернуться в борьбу за чемпионский титул и выигрывавший гонки за рулём «Тиррелла» и «Вольфа» южноамериканец был похож на нужного человека. Для Вильнёва это означало то, что он останется на вторых ролях, но гонщик был рад уже самому факту контракта. В Маранелло рассматривали возможность замены канадца на Патрика Депайе , но Энцо дал Жилю ещё один шанс.
Вильнёв очень часто попадал в аварии. Он быстро учился, вникал во все процессы, но не знал границ своих возможностей. Его первыми гонками были соревнования снегоходов, он научился очень быстро и точно реагировать на ощущения от техники. Гоняясь, Жиль ориентировался на инстинкты, не задумываясь о траекториях. Нечеловеческая страсть и гоночная интуиция позволяли ему быть очень быстрым, но они же порой толкали его за грань.
«Если ты идёшь 10-м, ты должен атаковать, чтобы финишировать выше, - считал сам Вильнёв. - Да, иногда это приводит к сходам, но гл авное - не финишировать 10-м».
Надежда Маранелло
К сезону-1981«Феррари» построила новую машину - 126C. Это была эволюция 312T, которая принесла три Кубка конструкторов команде и два чемпионских титула Лауде. Новые правила ограничивали турбодвигатели шестью цилиндрами - отчасти это была предыдущая машина, переделанная под новые требования.
Мотор «Феррари» был очень мощным и хорошо смотрелся в квалификации, но в гоночной конфигурации был ненадёжен. Вместе с этим автомобиль обладал не лучшим балансом и жёсткой подвеской, что порой делало его неуправляемым. В трёх первых Гран-при сезона ни Вильнёв, ни его новый напарник Пирони не добрались до финиша. Хотя Жилю удалось выиграть в Монако и Хараме, сезон для «Феррари» был потерян. Однако многие понимали, что стоит им решить проблемы, и «Скудерия» будет в числе фаворитов.
С приходом Харви Постлтуэйта машина стала смотреться значительно лучше. Доработанный двигатель выдерживал дистанцию гонки, полностью переработанное шасси, став компактнее и проворнее, теперь было покладистым и удобным. Сезон выглядел для «Феррари» многообещающе, но первые гонки выиграл «Рено».
На третьем этапе сезона в Лонг-Бич Вильнёв финишировал третьим, но судьи дисквалифицировали канадца за нестандартное заднее антикрыло. Следующая гонка проходила в Имоле, и после двойного схода «Рено» в лидеры выбилась пара «Феррари».
Первым шёл Жиль Вильнёв, но Дидье Пирони прессинговал напарника. Обеспокоенные возможным столкновением, инженеры дали команду остыть и завоевать победный дубль на трассе имени Дино . Вильнёв сбросил скорость, но Пирони посчитал, что бороться гонщикам не запретили. На финальном круге Дидье прошёл Жиля и первым пересёк линию финиша. Вильнёв был в бешенстве. Он отдал команде несколько лет и чувствовал, что его предали.
Жиль был целиком предан «Феррари», где командный результат считался важнее личного. Пирони же поставил частные интересы выше коллективных. Вильнёв готов был до поры исполнять роль оруженосца при Шектере, но не сейчас и не при Пирони.
Следующий Гран-при проходил в Зольдере. В квалификации Пирони поставил время на одну десятую быстрее результата Вильнёва, и за восемь минут до окончания Жиль отправился на новую попытку. «Он выехал настроенным на сражение, - вспоминал Мауро Форгьери . - Но таким он был всегда, это его стиль».
В одном из поворотов Вильнёв догнал шедшего медленно по трассе Йохена Масса . Увидев приближающуюся «Феррари», немец свернул с гоночной траектории, но именно в этот момент сместился и Жиль Вильнёв - канадец пытался объехать медленный «Марч». Произошёл контакт, «Феррари» Жиля взмыла в воздух, несколько раз перевернулась и рухнула на асфальт. От машины остался лишь монокок, гонщика же выбросило из кокпита. Рентген показал перелом основания черепа, в девять вечера Жиль Вильнёв умер.
Жиль Вильнев – духовный сын Энцо Феррари
Ровно 35 лет назад на трассе в Зольдере, где проходил Гран-при Бельгии, трагически погиб Жиль Вильнев. Болельщики по всему миру потеряли кумира, которому прочили красочную карьеру в Формуле 1. Канадец стал легендой…
Миссия невыполнима
Гонщики Формулы 1 приходят и уходят, фанаты не всех могут назвать по именам, но героев они чтят и помнят. Мужество и жажда побед легенд Королевы автоспорта вдохновляют и восхищают болельщиков, в памяти которых герои бессмертны. И прежде всего болельщики ценят победы пилотов в таких условиях, когда они кажутся абсолютно невозможными (в силу, например, неконкурентоспособности болида). Такое удается только гениям с поистине неземным талантом пилотирования.
Жиль Вильнев был пилотом с повадками зверя (в хорошем смысле этого слова), полным решимости бороться, чтобы приручить своенравного «гарцующего жеребца». Это была его визитная карточка на протяжении всей карьеры, что и притягивало к нему фанатов, как магнит. Хотя в списке его достижений всего шесть побед, два поула, 13 подиумов, 8 быстрейших кругов и 30 сходов в шестидесяти семи гонках.
«Миссия невыполнима» — такой была победа Жиля Вильнева на улочках Монако. В Монте-Карло Жиль дал сольный концерт «Искусство пилотажа» на болиде с турбо-двигателем Ferrari со слабым крутящим моментом (непозволительная роскошь для медленной уличной трассы Княжества). Тем не менее Вильнев победил. Впервые за два сезона.
Жиль Вильнев – локомотив
Такой же недосягаемой была и победа на трассе в Хараме 1981 года, через три недели после гонки в Монако. Комбинация гоночного таланта и продуманной стратегии позволила добыть маловероятную победу за рулем «дикого» болида Ferrari 126 CK – последнюю победу в Формуле 1.
Никто и не думал, что такое возможно дважды подряд. Жесткий болид ну никак не подходил испанскому треку, который благоволил более сбалансированным машинам Williams, McLaren и Ligier. Однако в дело вступила легендарная бескомпромиссность Вильнева.
Канадец квалифицировался седьмым, опередив напарника Дидье Пирони на 0,8 секунды, но проиграв обладателю поула Жаку Лаффиту на Ligier-Matra больше секунды! Пропасть по нынешним меркам. В момент старта на трассе было очень жарко – 38 градусов. Уже в первом повороте Жиль оказался третьим позади двух Williams. А Лаффит провалил старт.
«Новые шины работают три-четыре круга. После о них можно забыть, а болид ведет себя как мыльница – такой себе большой красный Cadillac»
Так говорил Вильнев перед гонкой. Поэтому его стратегия была такова: атаковать с самого начала, учитывая эффективность упомянутых шин Michelin. В конце первого круга канадец опередил Williams Карлоса Ройтеманна, но Алан Джонс успел оторваться. На 15-м круге австралиец ошибся, и Жиль оказался впереди. Но самое сложное Жилю еще предстояло пережить.
Канадец стал локомотивом подвижного состава из Ligier Лаффита, Williams Ройтеманна, McLaren Джона Уотсона и Lotus Элио де Анжелиса. 60 кругов чуть ли не в каждом повороте Жиль умело оборонялся от атак Лаффита. Дважды француз почти завершил обгон, но Вильнев выстоял, несмотря на почти полностью изношенные шины. На финише в 1,24 секунды уместилось пять болидов! Это была фантастическая гонка, которая держала зрителей в напряжении все 80 кругов!
Нарушенные договоренности
Для следующего сезона Ferrari создала 126C2, который по достоинству оценили и Вильнев, и Пирони. Отношения партнеров были нормальными, но только до гонки в Имоле. На Гран-при Сан-Марино после квалификации, выигранной Пирони, гонщики договорились не атаковать друг друга. Но француз нарушил договоренности и выиграл гонку. Жиль был разочарован.
В условиях войны между Международной автоспортивной федерацией (FISA) и Ассоциацией конструкторов Формулы 1 события в Имоле стали причиной драматических событий всего сезона. Пирони и Вильнев обеспечили шоу… шоу с трагичным финалом.
Если бы Жиль был жив…
8 мая 1982, квалификация Гран-при Бельгии. В контексте событий предыдущего этапа Жиль во что бы то ни стало хотел завоевать поул, врезался в медленный болид Йохена Масса и вылетел из кокпита…
Через 35 лет после трагедии практически никому точно не известно, что происходило в промежуток времени между Гран-при Сан-Марино и Бельгии. Впрочем, после Имолы разъяренный канадец чувствовал себя преданным и напарником, и командой. Жиль занялся проектом Team Villeneuve, о котором задумался предыдущей зимой. Жерар Дюкаруж должен был стать техническим директором команды, а бывший партнер по команде Джоди Шектер – спортивным.
Изначально планировалось использовать двигатель Renault. Однако позже в Team Villeneuve задумались о поставках моторов Ferrari, у которой в то время не было команд-клиентов. В мае 2015 года в бельгийском журнале F1i были опубликованы воспоминания итальянского журналиста Альфредо Филиппона. Альфредо был свидетелем событий 35-летней давности и завил, что Коммендаторе дал добро на такое сотрудничество. Энцо тогда сказал, что может понять ярость Вильнева.
Энцо Феррари о Жиле: «Я любил его как сына!»
Автогонки жестоко карали своих героев. Восьмого мая 1982 года во время последних минут квалификации на Зольдере в Бельгии так случилось и с Вильневом. Зацепив болид March Йохена Масса, Ferrari Вильнева взмыл в воздух. Жиль вылетел, ударился в ограждение и сломал шею. Ему было 32 года.
Стартов в Гран-при у Жиля было 67. Побед - 6. Поул-позиций - 2. Быстрейших кругов - 8. Всего очков - 107. Если есть пилот, чья репутация меньше всего держится на статистике, так это Жиль Вильнев. Его карьера началась из ничего. Маленький человек из Канады, который ездил на снегоходах, вдруг пересел на Ferrari. Для этого пилота игра по мелочи была наказанием, и каждое из 107 очков он заработал единственным известным ему способом - гнал на все деньги. И не просто быстро, как мог, а ярко, зрелищно, цепляясь там, где это было невозможно. А когда уже не мог цепляться, скользил с такой мастерской бесшабашностью, которая говорила не иначе как о Божьем даре. Наблюдать за ним было наивысшим восторгом.
Он наголову разбил Джеймса Ханта в гонке в Квебеке в 1976 году, заработал контракт “на выборочные гонки” с McLaren и дебютировал в “Формуле-1” в Гран-при Великобритании в 1977 году. Он пришел девятым в квалификации и чуть-чуть промахнулся с финишем в очках из-за лишнего пит-стопа. Босс McLaren Тедди Мейер почему-то не удержал его... 29 августа 1977 года Энцо Феррари взял Вильнева на место Ники Лауды. По меркам самого известного имени в автоспорте это выглядело смелым шагом в неизвестность. Однако Старик точно знал, что делает.
Почти через 35 лет Пьеро Феррари хихикает, вспоминая: “Как известно, отцу лучше было не противоречить. Никто не мог его переубедить. Он желал показать миру, что сделал правильный выбор”.
Однако не сразу смог сделать это. Аварий и несчастных случаев было так много (в том числе жуткое сальто в толпу на Фудзи в 1977 году, двое погибших), что Энцо быстро прозвал его “Принцем разрушения”. А привычка Жиля ездить на пределе испытывала терпение соперников. Но вскоре он перестал допускать ошибки и больше не лез на рожон – сколько бы об этом ни судачили. Вспомните, как он выступал на легендарном Гран-при Франции в 1979 году, 34 круга сражаясь с Рене Арну колесо в колесо и ни разу не коснувшись его, - вот подтверждение. Или как в том же году в дождь прошел Уоткинс-Глен на 9,6 секунды быстрее всех остальных. Или о том, как он управлялся с мощным, но жутко неповоротливым Ferrari 126C в 1981 году и привел его к победе в Монако и Хараме (вот оно, мерило таланта, как говорят большинство знатоков).
“Я думал только о том, чтобы не разбиться, а Жиль должен был быть самым быстрым на каждом круге, даже на практике, – сказал как-то его товарищ по команде и чемпион мира 1979 года Джоди Шектер. - Автогонки для него были романтикой. Мы близко дружили, гонялись за одну команду, но совершенно по-разному относились к работе”.
“Жиль был честным, почти наивным парнем. А его имидж дерзкого, беспечного ездока… он таким не был, – сказал мне Шектер много позже. - Он думал о безопасности и упорно работал над гонкой, хотя в машине мог поддаться куражу. Он пытался победить на каждом круге, а я пытался победить в гонке”.
АВАРИЙ И НЕСЧАСТНЫХ СЛУЧАЕВ БЫЛО ТАК МНОГО, ЧТО ЭНЦО ВСКОРЕ ПРОЗВАЛ ЕГО "ПРИНЦЕМ РАЗРУШЕНИЯ"
На самом деле, в чемпионате 1979 года должен был победить Жиль, а не Шектер. На трассе Зольдер Джоди нечаянно толкнул его в Williams Клея Регаццони, спровоцировав дорогой пит-стоп - пришлось менять нос болида. А в Зандвоорте случился прокол - это запечатлено на знаменитом и историческом для “Формулы-1” фото – который отобрал у него победу в гонке и в чемпионате. Жиль принял все это спокойно. Он знал, что его время придет…
Его любили все. И до сих пор любят. Вот почему его гибель 8 мая 1982 года вспоминают и через 30 лет в месте, которое для него так много значило, - во Фьорано. А дорога, которая ведет к воротам знаменитой трассы Ferrari, называется Виа Жиль Вильнев. У бюста пилота на главном перекрестке всегда лежат свежие цветы. Не только Энцо Феррари любил его как сына, но и вся Италия.
Тридцатая годовщина стала очень заметной. Сын Жиля, чемпион мира 1997 года, Жак ездит по Фьорано на отцовском 312 T4 1979 года. Достойная дань памяти человека, которого пришли почтить глава Ferrari Лука ди Монтедземоло, вице-президент Пьеро Феррари, главный исполнительный директор Амедео Фелиза, бывший технический директор Мауро Форгьери, не говоря уже о Фернандо Алонсо и Фелипе Масса, и другие гости, в том числе вдова Жиля Джоанна и дочь Мелани. Уже была неофициальная церемония в Модене, где собралось более 20 000 тиффози. Много вы сможете вспомнить пилотов “Формулы”, которых так же любят до сих пор?
Момент
Жак садится в Ferrari 126C своего отца. “Тогда пилоты больше уважали границы возможного, больше уважали друг друга”
Жак делает несколько кругов, ему помогает команда механиков Жиля - большинство в желтых куртках Agip, многим далеко за семьдесят. Бренда Вернор, секретарь и секретное оружие Энцо вплоть до его смерти в 1988 году, прикладывает к глазам платок. “Жиль ночевал у меня дома, - вспоминает она. - Он был мой сыночек, чудесный человек. Имейте в виду, я помню, как они дали ему T5… «Сами попробуйте прокатиться на этом куске дерьма!» - сказал он им…”
Катастрофическая аэродинамика T5 - отдельный разговор. Его предшественник Т4, который принес победу в чемпионате конструкторов и пилотов в 1979 году, звучит и выглядит совершенно волшебно. Он напоминает, что Ferrari зиждется на 12 цилиндрах. Жак даже сумел исполнить силовое скольжение на выходе из сложной шпильки. Он явно наслаждается, но когда я разговариваю с ним после, он говорит, как всегда, без обиняков и сантиментов. Даже в такой день.
“Сидишь, как в консервной банке, - говорит он. - Поражаюсь, что больше никто не покалечился. Было полно аварий, но дело в том, что пилоты больше уважали границы возможного, больше уважали друг друга и никто не делал гадостей. Они рисковали, но не выталкивали друг друга на газон на главной прямой, как делают сейчас”.
Раньше он отказывался признавать, что продолжает дело отца. А влияет ли наследие отца на его карьеру сейчас? “Мне часто говорили: «Что, продолжаешь дело отца?» А я отвечал: «Нет, мне самому это нравится». И начиналось: «А, ты ненавидишь своего отца…» Поэтому я подумал: «Знаете что, давайте просто оставим это и пойдем дальше». Во мне не видели просто пилота, всем казалось, что есть некая романтическая причина, почему я пошел в автоспорт.
Жалко ли, что отец не увидел моей карьеры? Честно говоря, если бы он был жив, у меня бы никакой карьеры не было. Думаю, он взял бы это под контроль и не дал мне быть самим собой. В какой-то мере его смерть мне помогла...”
Я восхищен честностью парня. Его мать Джоан взяла трубку в тот вечер, когда Энцо Феррари позвонил и предложил Жилю перейти к нему (“Я решила, что кто-то нас разыгрывает”). И Джоан пришлось пережить последовавший за гонкой скандал на Имоле и предательство Пирони. Будет ли когда-нибудь раскрыта вся правда?
“Жиль был вне себя, но он был таким человеком, что не мог долго бушевать, - говорит Джоан. - Он успокоился. Он хотел победить Пирони в следующей гонке, но больше для того, чтобы показать всем, что произошедшее - несправедливость. Когда Жиль садился в болид, он уходил туда, где ничто другое не было важно - все то, что снаружи, просто исчезало. Все. Обида или голод… все, кроме гонки, отпадало. Поэтому, я думаю, он не испытывал ненависти, когда ехал на Зольдер. Думаю, он ушел бы из Ferrari к концу 1982 года. Для Жиля самым главным было доверие, а без него было бы трудно работать дальше”.
Для Энцо Феррари это стало большим ударом, какую бы политику он ни вел потом. “Моя жизнь полна грустных воспоминаний, - писал он. - И когда я оглядываюсь назад, я вижу среди любимых лиц лицо этого великого человека”. Жиль Вильнев был еще одним сыном, которого он потерял. Для Джоан он был не только великим пилотом, но мужем и отцом ее детей.
“Скучаю ли я по нему? О да, - говорит она. - Не каждый день, наверное, но он был единственным, кому я могла доверять безоговорочно… такое трудно найти. Больше всего мне не хватает этого. Знать, что кто-то всегда будет на твоей стороне”.
ТЕКСТ: ДЖЕЙСОН БАРЛОУ / ФОТО: FERRARI, GETTY, СORBIS, LAT, SCHLEGELMILCH
Сказать, что Энцо Феррари был сложной натурой, - значит, не сказать ничего. Коммендаторе был упрямым, высокомерным, чрезвычайно вспыльчивым и за словом в карман не лез. Достаточно вспомнить его общение с делегацией Ford , которую он попросту обматерил, не стесняясь в выражениях, а ведь с американцами Феррари обсуждал ни много ни мало, а план спасения собственной компании. Но всего лишь один пункт договора вывел Коммендаторе из себя, и американцы услышали столько интересного о себе и своих предках, особенно по материнской линии, что попросту потеряли дар речи.
Но уж если Энцо кого-то любил, то любил поистине беззаветно. И это относилось не только к женщинам. Как и у любого другого руководителя гоночной конюшни, были у Феррари свои любимые пилоты. Их было немного. Если быть точнее, то единицы. Энцо в молодые годы сам участвовал в гонках и был весьма неплохим гонщиком, хотя звезд с неба не хватал. Это ремесло ему было хорошо знакомо, и он сразу видел, на что способен тот или иной пилот. Энцо всегда фанатично отдавался своей работе, будь то пилотирование гоночного автомобиля или руководство формульной конюшней, и требовал того же от других. Только Феррари мог прямо во время гонки справить малую нужду, не снимая ноги с педали газа, и этот эпизод был лучшей иллюстрацией его фанатичной натуры. Поэтому нет ничего удивительного, что в Ferrari в 1977 году пришел Жиль Вильнёв, который успел к тому времени заслужить репутацию «безбашенного пилота» - в гоночной серии Atlantic он выделывал на трассе такие фортели, словно ему сам черт был не брат.
Именно манера пилотирования не позволила Жилю трудоустроиться в McLaren - во время тестов он восемь раз вылетал с трассы, стараясь выжать из старенького McLaren M23B всё, на что тот был способен. Подобная, почти раллийная манера езды совершенно не понравилась тогдашнему директору McLaren Тедди Мейеру, а одиннадцатое место, завоеванное Вильнёвом на Гран-При Великобритании 1977 года, лишь укрепило его в мысли, что канадский новичок не представляет для его команды особого интереса. Возможно, со временем он наберется опыта и станет пилотировать более «цивилизованно», но пока Мейер был не готов заключать с ним контракт. Чего нельзя было сказать об Энцо Феррари, который сразу же заприметил канадского самородка, и вскоре Жиль стал боевым пилотом Скудерии.
Собственно, они не могли не встретиться - великий Коммендаторе с вечно юной бунтарской душой и одержимый гонками Жиль. Первые же тесты за рулем Ferrari заставили Энцо удовлетворенно заметить, что «этот парень - то, что надо». До этого в адрес гонщиков чаще всего отпускались лишь колкости, а то и нелитературные выражения - Коммендаторе искренне не понимал, как можно проигрывать, сидя за рулем лучших в мире болидов? А в том, что они лучшие, он не сомневался никогда. И вот теперь в команду пришел пилот, который гонялся не щадя ни машину, ни самого себя. Точно так же, как когда-то делал сам Энцо. Правда, Жиль еще не щадил и соперников. Да и не только их. Уже вторая гонка за Скудерию закончилась трагедией - болид Вильнёва после столкновения с машиной Ронни Петерсона вылетел прямо в толпу зрителей, в результате чего погибли фотограф и маршал гонки.
В сезоне 1978 года Жиль опять стал завсегдатаем всевозможных «дорожно-транспортных происшествий» - в Бразилии вновь серьезно «приложил» Петерсона, а в США столкнулся с Клеем Регаццони. И это не считая таких «мелочей», как аварии из-за лопнувших шин или отказа тормозов. Правда, в последней гонке сезона - Гран-При Канады - Вильнёв к неописуемой радости местной публики поднялся на верхнюю ступень подиума. А в следующем году Жиль выиграл уже три гонки и стал вторым в личном зачете. Казалось, еще немного и Вильнёв выиграет чемпионский титул, а Энцо Феррари при каждом удобном случае повторял, что у «его Жиля» чемпионский характер и что если кто и достоин короны, то это Вильнёв. Более того, Феррари настолько высоко ценил талант Вильнёва, что как-то раз даже сравнил его с самим Тацио Нуволари.
Впрочем, подобного мнения о Вильнёве был не только Энцо Феррари. Во время дождевой квалификации Гран-При США 1979 года Жиль опередил ближайшего из соперников на... одиннадцать секунд! Еще со времен своей юности, когда Вильнёв гонялся в Канаде на снегоходах, он всегда уверенно выступал в дождевых гонках, но показанный им квалификационный результат ошеломил всех, кто в тот день выезжал на трассу. Жак Лаффит, выступающий за Ligier, был настолько потрясен результатом Вильнёва, что назвал его «инопланетянином». А напарник Жиля по Ferrari Джоди Шектер, решил, что дала сбой система хронометража, настолько невероятное время показал Вильнёв.
Мало кто сомневался, что чемпионство Вильнёва лишь вопрос времени, но в 1980 году Жиль стал только четырнадцатым, сойдя по различным причинам в десяти гонках из четырнадцати. В следующем году он также десять раз не добрался до финиша, а в роковом 1982 году не смог финишировать в первых трех гонках.
А затем наступил черный день 8 мая. Квалификация на бельгийской трассе Зольдер близилась к концу, когда Ferrari Вильнёва столкнулась с March Йохена Масса. Болид Жиля взлетел в воздух, самого гонщика выбросило из машины и он получил тяжелейшие травмы головы и позвоночника. Медицинская бригада сработала оперативно, но спасти Вильнёва не удалось - спустя несколько часов он умер в госпитале. Жилю было всего тридцать два года...
Смерть любимого пилота глубоко потрясла Энцо Феррари - и так малообщительный, он полностью ушел в себя и несколько дней ни с кем не общался, а спустя годы признался, что 8 мая потерял своего второго сына. «Жиль вернул имени Scuderia Ferrari былой блеск. Я любил его и гордился им», - такого Коммендаторе никогда не говорил ни об одном из своих пилотов.
За свою карьеру Жиль Вильнёв участвовал в 67 гонках, одержал шесть побед, два раза выигрывал поул-позицию и тринадцать раз поднимался на подиум. И пусть подобные показатели далеко не выдающиеся, но со смертью Вильнёва «королевские гонки» потеряли не просто талантливого, но и по-настоящему уникального гонщика. Так, как ездил Вильнёв - на грани возможного, а то и за гранью, - не ездил больше никто. Казалось, Жиль пришел в Формулу 1 из золотой эпохи тридцатых-пятидесятых годов, когда на трассе сражались настоящие рыцари без страха и упрека, готовые скорее умереть, нежели проиграть. И не случайно Феррари сравнивал Вильнёва с Тацио Нуволари. А уж Коммендаторе знал, что говорил.
8 мая персонал, пилоты и многомиллионная армия болельщиков Scuderia Ferrari почтят память легендарного гонщика, который навсегда вписал своё имя в историю величайшей из когда-либо существовавших гоночных команд. Жиль Вильнёв с детских лет мечтал выступать в Формуле 1, причем исключительно за Ferrari, а самой большой его мечтой было выиграть чемпионский титул для Скудерии. Его мечты почти сбылись - он смог пробиться в «королевские гонки», стал пилотом Ferrari, но сделать последний шаг ему помешал злой рок. Правда, гонщик по фамилии Вильнёв все же стал чемпионом мира. Спустя пятнадцать лет после трагедии в Зольдере это сделал сын Жиля - Жак Вильнёв.
Впрочем, это уже совсем другая история...
Жозеф Жиль Анри Вильнёв (фр. Joseph Gilles Henri Villeneuve; (инф.) 18 января 1950, деревня (теперь город) Шамбли, Квебек, Канада - 8 мая 1982, госпиталь Святого Рафаэля в Лёвене, Бельгия) - канадский автогонщик французского происхождения, отец чемпиона мира по автогонкам в классе Формула-1 1997 года Жака Вильнёва. Младший брат также был автогонщиком - Жак Вильнёв-старший. За свою карьеру провел 67 Гран-при из них в 6 одержал победу. Получил смертельные травмы в аварии во время квалификации перед Гран-при Бельгии 1982 года. В честь него назван автодром в Монреале.
Биография
До Формулы-1
Жиль Вильнёв начал свою карьеру с популярных в то время в Канаде состязаний на снегоходах. Деньги и опыт, заработанные в гонках на снегу помогли Вильнёву стать одним из лучших пилотов в национальных чемпионатах Формулы-Форд и Формулы-Атлантик.
Снегоходы очень непредсказуемы в управлении, они научили его контролировать гоночный автомобиль. Если гонщик не едет первым, то из-за поднятой в воздух снежной пыли видимость ужасная. Этот опыт помог Жилю сохранять спокойствие, даже когда Гран-при проходит во время сильного дождя.
В Формуле-Атлантик он выступал за команду Ecurie Canada, едва сводившей концы с концами. Дошло до того, что в Моспорт-Парке он превратился в зрителя, поскольку команда не уплатила стартовый взнос. Тем значительнее виделся успех в чемпионате 1976 года, когда публика и соперники были потрясены его скоростью и агрессивным пилотажем.
Сезон 1977
В 1977 году с подачи экс-пилота Формулы-1 Криса Эймона, работавшего на тот момент тестером в новорожденной команде Уолтера Вольфа, Вильнёв попал в мир Больших призов. Также, во многом этому поспособствовал Чемпион Мира и первый пилот McLaren Джеймс Хант, который проникся талантом Жиля во время своего участия в показательных выступлений в Канаде. По приезде в Европу, Хант порекомендовал начальнику своей команды Тедди Майеру взять канадца. McLaren согласился предоставить Жилю свою прошлогоднюю модель М23. Вильнёв дебютировал в 1977 году на Гран-при Великобритании за McLaren. Канадца посадили в болид со старым шасси M23 третьим пилотом. Это стало возможным потому, что Джеймс Хант и Йохен Масс участвовали на болидах с усовершенствованным шасси M26. Жиль квалифицировался девятым и вполне мог завоевать очки в первом же своем Гран-при: помешал испорченный термометр, который показывал, будто движок перегревается, и он был вынужден пропустить много времени в боксах из-за неисправного датчика температуры, чтобы проверить наличие повреждения системы охлаждения. Этот вынужденный заезд в боксы помешал Вильнёву финишировать выше седьмого места. В итоге Вильнёв финишировал одиннадцатым. После уик-энда Жиль был награждён призом Driver of the day за свой агрессивный и цепкий гоночный характер, не характерный для новичка. Несмотря на столь многообещающий дебют, шеф McLaren Тедди Майер был связан обязательствами перед своими пилотами Йохеном Массом и Джеймсом Хантом и не смог предложить ничего стоящего. А спустя всего два дня гонщику позвонили из Маранелло. К тому времени двукратный чемпион мира Ники Лауда вконец разругался с руководством Ferrari, и Жилю предложили заменить австрийца в двух финальных Гран-при сезона - Канаде и Японии.
Энцо Феррари вспоминал, что когда он впервые увидел Вильнёва, тот чем-то напомнил ему великого Тацио Нуволари. Коммендаторе, человек сложный, не прощающий своим пилотам ни единой ошибки, был без ума от канадца. Возможно, старый итальянец, переживший смерть своего сына, испытывал к Вильнёву отцовские чувства.
Чрезмерно рискованное вождение, постоянные аварии, десятки разбитых болидов - Регаццони, Лауда или Ройтеман за эти выходки были бы быстро изгнаны из Скудерии. А Жилю, которого Энцо ласково называл «мой маленький канадец», всё сходило с рук.
Одна из индульгенций была выдана Вильнёву уже после второй гонки за Ferrari. В Японии его машина налетела на заднее колесо Tyrrell Р34 Ронни Петерсона, как на трамплине - взлетела вверх на 15 метров и рухнула за ограждениями трассы, убив оказавшихся там фотографа и маршала, и ранив ещё с десяток зрителей. Журналисты тут же устроили Жилю настоящую травлю, заклеймив его как дилетанта, которому не место в Формуле-1.