Ипполит Матвеевич постепенно становился подхалимом. Когда он смотрел на Остапа, глаза его приобретали голубой жандармский оттенок.
В комнате Иванопуло было так жарко, что высохшие воробьяниновские стулья потрескивали, как дрова в камине. Великий комбинатор отдыхал, подложив под голову голубой жилет.
Ипполит Матвеевич смотрел в окно. Там, за окном, по кривым переулкам, мимо крошечных московских садов, проносилась гербовая карета. В черном ее лаке попеременно отражались кланяющиеся прохожие, кавалергард с медной головой, городские дамы и пухлые белые облачка. Громя мостовую подковами, лошади пронесли карету мимо Ипполита Матвеевича. Он отвернулся с разочарованием.
Карета несла на себе герб МКХ, предназначалась для перевозки мусора, и ее дощатые стенки ничего не отражали. На козлах сидел бравый старик с пушистой седой бородой. Если бы Ипполит Матвеевич знал, что кучер не кто иной, как граф Алексей Буланов, знаменитый гусар-схимник, он, вероятно, окликнул бы старика, чтобы поговорить о прелестных прошедших временах. Но он не знал, кто проезжает перед ним в образе кучера, да и кучер вряд ли захотел бы говорить с ним о прелестных временах. Граф Алексей Буланов был сильно озабочен. Нахлестывая лошадей, он грустно размышлял о бюрократизме, разъедающем ассенизационный подотдел, из-за которого графу вот уже полгода как не выдавали положенный по гендоговору спецфартук.
Послушайте, - сказал вдруг великий комбинатор, - как вас звали в детстве?
А зачем вам?
Да так! Не знаю, как вас называть. Воробьяниновым звать вас надоело, а Ипполитом Матвеевичем слишком кисло. Как же вас звали? Ипа?
Киса, - ответил Ипполит Матвеевич, усмехаясь.
Конгениально! Так вот что, Киса, посмотрите, пожалуйста, что у меня на спине. Болит между лопатками.
Остап стянул через голову рубашку «ковбой». Перед Кисой Воробьяниновым открылась обширная спина захолустного Антиноя - спина очаровательной формы, но несколько грязноватая.
Ого, - сказал Ипполит Матвеевич, - краснота какая-то.
Между лопатками великого комбинатора лиловели и переливались нефтяной радугой синяки странных очертаний.
Честное слово, цифра восемь! - воскликнул Воробьянинов. - Первый раз вижу такой синяк.
А другой цифры нет? - спокойно спросил Остап.
Как будто бы буква Р.
Вопросов больше не имею. Все понятно. Проклятая ручка! Видите, Киса, как я страдаю, каким опасностям я подвергаюсь из-за ваших стульев. Эти арифметические знаки нанесены мне большой самопадающей ручкой с пером № 86. Нужно вам заметить, что проклятая ручка упала на мою спину в ту самую минуту, когда я погрузил руки во внутренность редакторского стула.
- А я тоже... Я тоже пострадал! - поспешно вставил Киса.
- Это когда же? Когда вы кобелировали за чужой женой? Насколько мне помнится, этот запоздалый кобеляж закончился для вас не совсем удачно! Или, может быть, во время дуэли с оскорбленным Колей?
- Нет-с, простите, повреждения я получил на работе-с!
- Ах! Это когда мы по стратегическим соображениям отступали из театра Колумба?
- Да, да... Когда за нами гнался сторож...
- Значит, вы считаете героизмом свое падение с забора?
- Я ударился коленной чашечкой о мостовую.
- Не беспокойтесь! При теперешнем строительном размахе ее скоро отремонтируют. Ипполит Матвеевич проворно завернул левую штанину и в недоумении остановился. На желтом колене не было никаких повреждений.
- Как нехорошо лгать в таком юном возрасте, - с грустью сказал Остап, - придется, Киса, поставить вам четверку за поведение и вызвать родителей!.. И ничего-то вы толком не умеете. Почему нам пришлось бежать из театра? Из-за вас! Черт вас дернул стоять на цинке, как часовой, не двигаясь с места. Это, конечно, вы делали для того, чтобы привлечь всеобщее внимание. А изнуренковский стул кто изгадил так, что мне пришлось потом за вас отдуваться? Об аукционе я уж и не говорю. Нашли время для кобеляжа! В вашем возрасте кобелировать просто вредно! Берегите свое здоровье!.. То ли дело я! За мною - стул вдовицы! За мною - два щукинских! Изнуренковский стул в конечном итоге сделал я! В редакцию и к Ляпису я ходил! И только один-единственный стул вы довели до победного конца, да и то при помощи нашего священного врага - архиепископа!..
Ипполит Матвеевич виновато спустил штанину на место. Великий комбинатор принялся развивать дальнейшие планы.
Неслышно ступая по комнате босыми ногами, технический директор вразумлял покорного Кису.
Стул, исчезнувший в товарном дворе Октябрьского вокзала, по-прежнему оставался темным пятном на сверкающем плане концессионных работ. Четыре стула в театре Колумба представляли верную добычу. Но театр уезжал в поездку по Волге с тиражным пароходом «Скрябин» и сегодня показывал премьеру «Женитьбы» последним спектаклем сезона. Нужно было решить - оставаться ли в Москве для розысков пропавшего в просторах Каланчевской площади стула или выехать вместе с труппой в гастрольное турне. Остап склонялся к последнему.
А то, может быть, разделимся? - спросил Остап. - Я поеду с театром, а вы оставайтесь и проследите за стулом в товарном дворе.
Но Киса так трусливо моргал седыми ресницами, что Остап не стал продолжать.
Из двух зайцев, - сказал он, - выбирают того, который пожирнее. Поедем вместе. Но расходы будут велики. Нужны будут деньги. У меня осталось шестьдесят рублей. У вас сколько? Ах, я и забыл! В ваши годы девичья любовь так дорого стоит!.. Постановляю: сегодня мы идем в театр на премьеру «Женитьбы». Не забудьте надеть фрак. Если стулья еще на месте и их не продали за долги соцстраху, завтра же мы выезжаем. Помните, Воробьянинов, наступает последний акт комедии «Сокровище моей тещи». Приближается финита-ла- комедия, Воробьянинов! Не дышите, мой старый друг! Равнение на рампу! О, моя молодость! О, запах кулис! Сколько воспоминаний! Сколько интриг! Сколько таланту я показал в свое время в роли Гамлета!.. Одним словом - заседание продолжается.
Из экономии шли в театр пешком. Еще было совсем светло, но фонари уже сияли лимонным светом. На глазах у всех погибала весна. Пыль гнала ее с площадей, жаркий ветерок оттеснял ее в переулки. Там старушки приголубливали красавицу и пили с ней чай во двориках, за круглыми столами. Но жизнь весны кончилась - в люди ее не пускали. А ей так хотелось к памятнику Пушкина, где уже шел вечерний кобеляж, где уже котовали молодые люди в пестреньких кепках, брюках-дудочках, галстуках «собачья радость» и ботиночках «Джимми» .
Девушки, осыпанные лиловой пудрой, циркулировали между храмом МСПО и кооперативом «Коммунар» (между б. Филипповым и б. Елисеевым). Девушки внятно ругались. В этот час прохожие замедляли шаги, потому что Тверская становилась тесна. Московские лошади были не лучше старгородских - они так же нарочно постукивали копытами по торцам мостовой. Велосипедисты бесшумно летели со стадиона Томского , с первого большого междугороднего матча. Мороженщик катил свой зеленый сундук, боязливо косясь на милиционера, но милиционер, скованный светящимся семафором, которым регулировал уличное движение, был не опасен.
Во всей этой сутолоке двигались два друга. Соблазны возникали на каждом шагу. В крохотных обжорочках дикие горцы на виду у всей улицы жарили шашлыки карские, кавказские и филейные. Горячий и пронзительный дым восходил к светленькому небу. Из пивных, ресторанчиков и кино «Великий Немой» неслась струнная музыка. У трамвайной остановки горячился громкоговоритель:
- ... Молодой помещик и поэт Ленский влюблен в дочь помещика Ольгу Ларину. Евгений Онегин, чтобы досадить другу, притворно ухаживает за молодой Ольгой. Прослушайте увертюру. Даю зрительный зал...
Громкоговоритель быстро закончил настройку инструментов, звонко постучал палочкой дирижера о пюпитр и высыпал в толпу, ожидающую трамвая, первые такты увертюры. С мучительным стоном подошел трамвай номер 6. Уже взвился занавес, и старуха Ларина, покорно глядя на палочку дирижера и напевая: «Привычка свыше нам дана», колдовала над вареньем, а трамвай еще никак не мог оторваться от штурмующей толпы. Ушел он с ревом и плачем только под звуки дуэта «Слыхали ль вы».
Было уже поздно. Нужно было торопиться. Друзья вступили в гулкий вестибюль театра Колумба. Воробьянинов бросился к кассе и прочел расценку на места.
Все-таки, - сказал он, - очень дорого. Шестнадцатый ряд - три рубля.
Как я не люблю, - заметил Остап, - этих мещан, провинциальных простофиль! Куда вы полезли? Разве вы не видите, что это касса?
Ну а куда же, ведь без билета не пустят!
Киса, вы пошляк. В каждом благоустроенном театре есть два окошечка. В окошечко кассы обращаются только влюбленные и богатые наследники. Остальные граждане (их, как можете заметить, подавляющее большинство) обращаются непосредственно в окошечко администратора.
И действительно, перед окошечком кассы стояло человек пять скромно одетых людей. Возможно, это были богатые наследники или влюбленные. Зато у окошечка администратора господствовало оживление. Там стояла цветная очередь. Молодые люди в фасонных пиджаках и брюках того покроя, который провинциалу может только присниться, уверенно размахивали записочками от знакомых им режиссеров, артистов, редакций, театрального костюмера, начальника района милиции и прочих, тесно связанных с театром лиц, как-то: членов ассоциации теа- и кинокритиков, общества «Слезы бедных матерей», школьного совета «Мастерской циркового эксперимента» и какого-то «ФОРТИНБРАСА при УМСЛОПОГАСЕ». Человек восемь стояли с записками от Эспера Эклеровича.
Остап врезался в очередь, растолкал фортинбрасовцев и, крича - «мне только справку, вы же видите, что я даже калош не снял», - пробился к окошечку и заглянул внутрь.
Администратор трудился, как грузчик. Светлый бриллиантовый пот орошал его жирное лицо. Телефон тревожил его поминутно и звонил с упорством трамвайного вагона, пробирающегося через Смоленский рынок.
- Да! - кричал он. - Да! Да! В восемь тридцать! Он с лязгом вешал трубку, чтобы снова ее схватить.
- Да! Театр Колумба! Ах, это вы, Сегидилья Марковна? Есть, есть, конечно, есть. Бенуар!.. А Бука не придет? Почему? Грипп? Что вы говорите? Ну, хорошо!.. Да, да, до свиданья, Сегидилья Марковна...
- Театр Колумба! ! ! Нет! Сегодня никакие пропуска не действительны! Да, но что я могу сделать? Моссовет запретил!..
- Театр Колумба! ! ! Ка-ак? Михаил Григорьевич? Скажите Михаилу Григорьевичу, что днем и ночью в театре Колумба его ждет третий ряд, место у прохода...
Рядом с Остапом бурлил и содрогался мужчина с полным лицом, брови которого беспрерывно поднимались и опадали.
- Какое мне дело! - говорил ему администратор.
Хунтов (это был человек, созвучный эпохе) негордой скороговоркой просил контрамарку.
- Никак! - сказал администратор. - Сами понимаете. Моссовет!
- Да, - мямлил Хунтов, - но Московское отделение Ленинградского общества драматических писателей и оперных композиторов согласовало с Павлом Федоровичем...
- Не могу и не могу... Следующий!
- Позвольте, Яков Менелаевич, мне же в Московском отделении Ленинградского общества драматических писателей и оперных композиторов...
- Ну, что я с вами сделаю?.. Нет, не дам! Вам что, товарищ? Хунтов, почувствовав, что администратор дрогнул, снова залопотал:
- Поймите же, Яков Менелаевич, Московское отделение Ленинградского общества драматических писателей и оперных компози...
Этого администратор не перенес. Всему есть предел. Ломая карандаши и хватаясь за телефонную трубку, Менелаевич нашел для Хунтова место у самой люстры.
Скорее, - крикнул он Остапу, - вашу бумажку.
Два места, - сказал Остап очень тихо, - в партере.
А кто вы такой, чтоб я вам давал места?
А я все-таки думаю, что вы меня знаете.
Не узнаю.
Но взгляд незнакомца был так чист, так ясен, что рука администратора сама отвела Остапу два места в одиннадцатом ряду.
Ходят всякие, - сказал администратор, пожимая плечами, очередному умслопогасу , - кто их знает, кто они такие... Может быть, он из Наркомпроса?.. Кажется, я его видел в Наркомпросе... Где я его видел?
И, машинально выдавая пропуска счастливым теа и кинокритикам , притихший Яков Менелаевич продолжал вспоминать, где он видел эти чистые глаза.
Когда все пропуска были выданы и в фойе уменьшили свет, Яков Менелаевич вспомнил: эти чистые глаза, этот уверенный взгляд он видел в Таганской тюрьме в 1922 году, когда и сам сидел там по пустяковому делу.
Театр Колумба помещался в особняке. Поэтому зрительный зал его был невелик, фойе непропорционально огромны, курительная ютилась под лестницей. На потолке была изображена мифологическая охота. Театр был молод и занимался дерзаниями в такой мере, что был лишен субсидии. Существовал он второй год и жил, главным образом, летними гастролями.
Из одиннадцатого ряда, где сидели концессионеры, послышался смех. Остапу понравилось музыкальное вступление, исполненное оркестрантами на бутылках, кружках Эсмарха, саксофонах и больших полковых барабанах. Свистнула флейта, и занавес, навевая прохладу, расступился.
К удивлению Воробьянинова, привыкшего к классической интерпретации «Женитьбы», Подколесина на сцене не было. Порыскав глазами, Ипполит Матвеевич увидел свисающие с потолка фанерные прямоугольники, выкрашенные в основные цвета солнечного спектра. Ни дверей, ни синих кисейных окон не было. Под разноцветными прямоугольниками танцевали дамочки в больших, вырезанных из черного картона шляпах. Бутылочные стоны вызвали на сцену Подколесина, который врезался в толпу дамочек верхом на Степане. Подколесин был наряжен в камергерский мундир. Разогнав дамочек словами, которые в пьесе не значились, Подколесин возопил:
Степа-ан!
Одновременно с этим он прыгнул в сторону и замер в трудной позе. Кружки Эсмарха загремели.
Степа-а-ан! - повторил Подколесин, делая новый прыжок.
Но так как Степан, стоящий тут же и одетый в барсовую шкуру, не откликался, Подколесин трагически спросил:
Что же ты молчишь, как Лига Наций ?
- Оченно я Чемберлена испужался, - ответил Степан, почесывая барсовую шкуру.
Чувствовалось, что Степан оттеснит Подколесина и станет главным персонажем осовремененной пьесы.
Ну что, шьет портной сюртук?
Прыжок. Удар по кружкам Эсмарха. Степан с усильем сделал стойку на руках и в таком положении ответил:
Оркестр сыграл попурри из «Чио-чио-сан» . Все это время Степан стоял на руках. Лицо его залилось краской.
А что, - спросил Подколесин, - не спрашивал ли портной, на что, мол, барину такое хорошее сукно?
Степан, который к тому времени сидел уже в оркестре и обнимал дирижера, ответил:
Нет, не спрашивал. Разве он депутат английского парламента?
А не спрашивал ли портной, не хочет ли, мол, барин жениться?
Портной спрашивал, не хочет ли, мол, барин платить алименты!
После этого свет погас, и публика затопала ногами. Топала она до тех пор, покуда со сцены не послышался голос Подколесина:
Граждане! Не волнуйтесь! Свет потушили нарочно, по ходу действа . Этого требует вещественное оформление.
Публика покорилась. Свет так и не зажигался до конца акта. В полной темноте гремели барабаны. С фонарями прошел отряд военных в форме гостиничных швейцаров. Потом, как видно, на верблюде, приехал Кочкарев. Судить обо всем этом можно было из следующего диалога:
Фу, как ты меня испугал! А еще на верблюде приехал!
Ах, ты заметил, несмотря на темноту?! А я хотел преподнести тебе сладкое вер-блюдо! В антракте концессионеры прочли афишу:
ЖЕНИТЬБА текст - Н. В. Гоголя стихи - М. Шершеляфамова литмонтаж - И. Антиохийского музыкальное сопровождение - Х. Иванова Автор спектакля - Ник. Сестрин Вещественное оформление - Симбиевич-Синдиевич. Свет - Платон Плащук. Звуковое оформление - Галкина, Палкина, Малкина, Чалкина и Залкинда. Грим - мастерской КРУЛТ. Парики - Фома Кочура. Мебель - древесных мастерских ФОРТИНБРАСА при УМСЛОПОГАСЕ им. Валтасара . Инструктор акробатики - Жоржетта Тираспольских. Гидравлический пресс под управлением монтера Мечникова. Афиша набрана, сверстана и отпечатана в школе ФЗУ КРУЛТ.
Вам нравится? - робко спросил Ипполит Матвеевич.
Ипполит Матвеевич побоялся и сказал:
Очень интересно, только Степан какой-то странный.
А мне не понравилось, - сказал Остап, - в особенности то, что мебель у них каких-то мастерских ВОГОПАСА. Не приспособили ли они наши стулья на новый лад?
Эти опасения оказались напрасными. В начале же второго акта все четыре стула были вынесены на сцену неграми в цилиндрах.
Сцена сватовства вызвала наибольший интерес зрительного зала. В ту минуту, когда на протянутой через весь зал проволоке начала спускаться Агафья Тихоновна, страшный оркестр Х. Иванова произвел такой шум, что от него одного Агафья Тихоновна должна была бы упасть на публику. Но Агафья держалась на сцене прекрасно. Она была в трико телесного цвета и в мужском котелке. Балансируя зеленым зонтиком с надписью: «Я хочу Подколесина», она переступала по проволоке, и снизу всем были видны ее грязные пятки. С проволоки она спрыгнула прямо на стул. Одновременно с этим все негры, Подколесин, Кочкарев в балетных пачках и сваха в костюме вагоновожатого сделали обратное сальто. Затем все отдыхали пять минут, для сокрытия чего был снова погашен свет.
Женихи были очень смешны - в особенности Яичница. Вместо него выносили большую яичницу на сковороде. На моряке была мачта с парусом.
Напрасно купец Стариков кричал, что его душат патент и уравнительные. Он не понравился Агафье Тихоновне. Она вышла замуж за Степана. Оба принялись уписывать яичницу, которую подал им обратившийся в лакея Подколесин. Кочкарев с Феклой спели куплеты про Чемберлена и про алименты, которые британский министр взимает у Германии. На кружках Эсмарха сыграли отходную. И занавес, навевая прохладу, захлопнулся.
Я доволен спектаклем, - сказал Остап, - стулья в целости. Но нам медлить нечего. Если Агафья Тихоновна будет ежедневно на него гукаться, то он недолго проживет.
Молодые люди в фасонных пиджаках, толкаясь и смеясь, вникали в тонкости вещественного и звукового оформления. На лестнице раздавался снисходительный голос Хунтова.
- Да. Я пишу оперу. В Московском отделении Ленинградского общества драматических писателей и оперных композиторов мне говорили...
И долго еще расходившаяся публика слышала барабанную дробь человека, созвучного эпохе:
- Согласитесь с тем, что Московское отделение Ленинградского общества драматических писателей и оперных композиторов...
Ну, - сказал Остап, - вам, Кисочка, надо бай-бай. Завтра с утра нужно за билетами становиться. Театр в семь вечера выезжает ускоренным в Нижний. Так что вы берите два жестких места для сидения до Нижнего, Курской дороги. Не беда - посидим. Всего одна ночь.
На другой день весь театр Колумба сидел в буфете Курского вокзала. Симбиевич-Синдиевич, приняв меры к тому, чтобы вещественное оформление пошло этим же поездом, закусывал за столиком. Вымочив в пиве усы, он тревожно спрашивал монтера:
Что, гидравлический пресс не сломают в дороге?
Беда с этим прессом, - отвечал Мечников, - работает он у нас пять минут, а возить его целое лето придется.
А с «прожектором времен» тебе легче было, из пьесы «Порошок идеологии»?
Конечно, легче. Прожектор хоть и больше был, но зато не такой ломкий.
За соседним столиком сидела Агафья Тихоновна - молоденькая девушка с ногами твердыми и блестящими, как кегли. Вокруг нее хлопотало звуковое оформление - Галкин, Палкин, Малкин, Чалкин и Залкинд.
Вы вчера мне не в ногу подавали, - жаловалась Агафья Тихоновна, - я так свалиться могу. Звуковое оформление загалдело:
Что ж делать! Две кружки лопнули!
Разве теперь достанешь заграничную кружку Эсмарха? - кричал Галкин.
Зайдите в Госмедторг. Не то что кружки Эсмарха - термометра купить нельзя! - поддержал Палкин.
А вы разве и на термометрах играете? - ужаснулась девушка.
На термометрах мы не играем, - заметил Залкинд, - но из-за этих проклятых кружек прямо-таки заболеваешь - приходится мерить температуру.
Концессионеры, пришедшие за два часа до отхода поезда, совершали уже пятый рейс вокруг сквера, разбитого перед вокзалом.
Голова у Ипполита Матвеевича кружилась. Погоня за стульями входила в решающую стадию. Удлиненные тени лежали на раскаленной мостовой. Пыль садилась на мокрые потные лица. Подкатывали пролетки, пахло бензином, наемные машины высаживали пассажиров. Навстречу им выбегали Ермаки Тимофеевичи, уносили чемоданы, и овальные их бляхи сияли на солнце. Муза дальних странствий хватала за горло.
Ну, пойдем и мы, - сказал Остап.
Ипполит Матвеевич покорно повернулся. Тут он столкнулся лицом к лицу с гробовых дел мастером Безенчуком.
Безенчук! - сказал он в крайнем удивлении. - Ты как сюда попал? Безенчук снял шапку и радостно остолбенел.
Господин Воробьянинов! - закричал он. - Почет дорогому гостю!
Ну, как дела?
Плохи дела, - ответил гробовых дел мастер.
Что же так?
Клиента ищу. Не идет клиент.
- «Нимфа» перебивает?
Куды ей! Она меня разве перебьет? Случаев нет. После вашей тещеньки один только Пьер и Константин перекинулся.
Да что ты говоришь? Неужели умер?
Умер, Ипполит Матвеевич. На посту своем умер. Брил аптекаря нашего Леопольда и умер . Люди говорили, разрыв внутренности произошел, а я так думаю, что покойник от этого аптекаря лекарством надышался и не выдержал.
Ай-яй-яй, - бормотал Ипполит Матвеевич, - ай-яй-яй. Ну что ж, значит, ты его и похоронил?
Я и похоронил. Кому ж другому? Разве «Нимфа», туды ее в качель, кисть дает?
Одолел, значит?
Одолел. Только били меня потом. Чуть сердце у меня не выбили. Милиция отняла. Два дня лежал. Спиртом лечился.
Растирался?
Нам растираться не к чему.
А сюда тебя зачем принесло?
Товар привез.
Какой же товар?
Свой товар. Проводник знакомый помог провезти задаром в почтовом вагоне. По знакомству. Ипполит Матвеевич только сейчас заметил, что поодаль от Безенчука на земле стоял штабель гробов.
Один из них Ипполит Матвеевич быстро опознал. Это был большой дубовый и пыльный гроб с безенчуковской витрины.
Восемь штук, - сказал Безенчук самодовольно, - один к одному. Как огурчики.
А кому тут твой товар нужен? Тут своих мастеров довольно.
Какой гриб?
Эпидемия. Мне Прусис сказал, что в Москве гриб свирепствует, что хоронить людей не в чем. Весь материал перевели. Вот я и решил дела поправить.
Остап, прослушавший весь этот разговор с любопытством, вмешался.
Слушай, ты, папаша. Это в Париже грипп свирепствует.
В Париже?
Ну да. Поезжай в Париж. Там подмолотишь! Правда, будут некоторые затруднения с визой, но ты, папаша, не грусти. Если Бриан тебя полюбит, ты заживешь недурно - устроишься лейб-гробовщиком при парижском муниципалитете. А здесь и своих гробовщиков хватит.
Безенчук дико огляделся. Действительно. На площади, несмотря на уверения Прусиса, трупы не валялись, люди бодро держались на ногах, и некоторые из них даже смеялись.
Поезд давно уже унес и концессионеров, и театр Колумба, и прочую публику, а Безенчук все еще стоял ошалело над своими гробами.
В наступившей темноте его глаза горели желтым неугасимым огнем.
Задание 16 ЕГЭ
Вариант 1
1 Встречный ветер (1) внезапно налетевший на нас (2) обдал всех волнами (3) разомлевшего за день (4) разнотравья.
2. Остап (1) воодушевлённый красотами Кавказа (2) кричал чтото (3) стараясь (4)перебороть грохот и стоны Терека.
3. Великий комбинатор (1) заложив руки в карманы (2) гулял вдоль борта (3) не замечая оставшегося на берегу (4) Воробьянинова.
4. Материал (1) собираемый писателем для работы (2) хранится в записных книжках (3) представляющих особую художественную ценность.
5. Птицы (1) сверху донизу занимавшие отвесные скалы (2) ни малейшего внимания не обращали (3) на проплывавшую внизу (4) шлюпку.
6. Ипполит Матвеевич (1) погрязая в стыде (2) стоял под акацией и (3) не глядя на гуляющих (4) твердил три заученные фразы.
7. Порыскав глазами по сцене (1) Ипполит Матвеевич увидел (2) свисающие с потолка (3) прямоугольники (4) выкрашенные в основные цвета
солнечного спектра.
8. Позвав (1) коротко остриженного (2) слугу в синем кафтане (3) Василий Иванович пригласил гостей в дом.
9. Высокая трава (1) наклонившаяся к земле (2) мягко обвивалась вокруг (3) намоченных дождём (4) стволов деревьев.
10. Опустившая (1) голову Анечка (2) неподвижно сидела в пуховом платке (3) бережно покрывавшем (4) её плечи.
11. Мы смели веником снег с ботинок (1) и (2) несколько смущённые (3) вошли в дом.
12. И елка(1) залитая огнями(2) и озарявшая все вокруг(З) так и манила сорвать(4) растущие на ней цветы и плоды.
13. Спать (1) несмотря на весенние заморозки (2) перешёл в конюшню (3) поближе (4) к жеребцам.
14. Подчёркнуто простая геометрическая форма «Чёрного квадрата»
Малевича (1) не увязанная ни с каким образом или понятием (2)
существовавшим (3) в мире до неё (4) свидетельствовала об
абсолютной свободе её создателя
15. К вечеру лисица залегла в густом и высоком островке сухостойного конского щавеля (1) и (2) свернувшись рыжепалевым комком подле темно
красных (3) густо обсеменившихся стеблей (4) терпеливо дожидалась ночи.
16. Но вот (1) выбрав момент (2) сержант рывком вскочил на ноги (3) и (4) чтото прокричав (5) головой вперед бросился через рельсы (6) сразу
исчезнув на той стороне однопутки.
17. Метель стихала (1) рассыпаясь снегом (2) по лесу (3) и (4) теряя силу (5) свистела всё тише (6) и тише.
18. Облака ползли медленно (1) то сливаясь (2) то обгоняя друг друга (3) мешали свои цвета и формы (4) поглощая сами себя (5) и вновь возникая в
новых очертаниях (6) величественные и угрюмые.
19. Пестрая шкура леопарда (1) перехваченная золотой стрелою (2) легко повисла с округлого плеча на выгнутое бедро (3) и (4) переливаясь на солнце
(5) казалась живым существом.
20. Я (1) встревоженный (2) и (3) огорченный до глубины души (4) сидел молча (5) надеясь на благоприятный исход дела.
Задание 16 ЕГЭ 2015.
«Знаки препинания в предложениях с обособленными членами
(определениями, обстоятельствами, приложениями)».
Вариант 2
16. Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые.
1 Обрадованный таким благосклонным вниманием (1) кузнец уже хотел было расспросить хорошенько царицу о всем (2) и придвинулся поближе (3)
желая рассмотреть её черевички (4)и (5) изложить свою просьбу.
2 Он сердито швырнул окурок (1) зашипевший в луже (2)засунул руки в карманы расстегнутого пальто (3) и (4) нагнув ещё не успевшую проясниться от
дообеденных уроков голову (5)и (6) ощущая в желудке тяжесть скверного обеда (7)принялся шагать сосредоточенно и энергично.
3 Контуры деревьев (1) обрызганных дождем (2) и (3) взволнованных ветром (4) начали выступать из мрака (5) чернея растопыренными ветвями.
4 Мать (1) не уснувшая ночью ни на минуту (2) вскочила с постели (3) и (4) сунув огонь в самовар (5) приготовленный с вечера (6) начала готовить
завтрак.
5 Сорванная с деревьев (1) листва закружилась в вихре (2) и стала подниматься кверху (3) напоминая стайку разноцветных бабочек (4) летящих на яркие
цветы.
6 Освещенный луною (1) туман (2) расстилаясь по ложбинам и над рекою (3)журчащей под горой (4) напоминает какоето сказочное существо.
7
Грибники (1) напуганные приближающейся грозой (2) и внезапно потемневшим небом (3) бросились бежать (4) сломя голову.
8
Заря (1) зажженная всходившим солнцем (2) запылала (3) полыхая всеми оттенками алых и желтых красок (4) и (5) освещая все вокруг.
9 У поросшей густым кустарником (1) реки сидели мальчики (2) о чемто тихо беседуя (3) и (4) наблюдая за поплавками (5) плели корзины из гибких
ивовых прутьев.
10 Экологическое движение (1) с каждым годом набирающее силу (2) и (3) неуклонно крепнущее (4) объединяет взрослых и детей (5) помогающих России
сохранить её заповедные природные территории.
11 Книги (1) собранные учениками старших классов (2) и переданные в дар детскому саду (3) очень обрадовали малышей (4) сразу принявшихся
рассматривать яркие картинки.
12 Археологи расположились на берегу реки (1) быстро бежавшей тут к морю (2) и кишащей рыбами (3) и (4) установив палатки (5) отправились на
раскопки.
13 Изгибаясь темной дугой (1) и пугая своим мрачным видом (2) тянулся лес (3) перепутанный хмелем (4) заваленный свалившимися деревьями (5)
хмурый (6) и нелюдимый.
14 Воробьи (1) стаями обсыпавшие придорожные вётлы (2) кричали радостно (3) и возбужденно (4) рассказывая всем о наступившей весне.
15 Звенела (1) качаясь в тени столбиками (2) мошкара (3) обжигающая тело укусами (4) и нестерпимо надоедливая.
16 Лениво поворачивалось мельничное колесо (1) почернелое от времени (2) набирая (3) в медленно подставляющиеся коробки (4) сонно журчащую воду
(5) боясь уронить лишнюю каплю драгоценной влаги.
17 Работники (1) привезенные из города (2) работали (3) не покладая рук (4) помня о будущем щедром вознаграждении.
Проблема
Здравствуйте, уважаемые эксперты!
Суть проблемы в следующем.
Есть у нас в посёлке фермер, берет землю в аренду. Арендованные земли огораживать он отказывается. Местные жители, конечно, держат коров, но в последнее время тех, кто еще держит хозяйство, осталось немного, поэтому выпас скота администрацией посёлка не организован (просто никто не берется пасти, не выгодно), да и в прежние времена пастух не справлялся с обязанностями, и коровы от него частенько сбегали.
Естественно, что скот идет на поля. У многих жителей коровы были отравлены, потравлены собаками и просто подавлены тракторами, конфликт зреет давно. И всё бы ничего, но эти товарищи начинают распускать руки. На днях на меня напали трое его детей-подростков, была драка, в мой адрес звучали угрозы, и было заявление, что мою корову я больше не увижу. Пасти её я не могу, каждый день кроме выходных на работе, стада нет, да и в стадо она не ходит, один год я пытался ее гонять, но пастух удержать ее не мог.
Местные жители с этими людьми связываться не хотят, хозяин фермы на сходе местных жителей открыто заявляет, что у него всё куплено и его не волнуют наши проблемы.
Подскажите, пожалуйста, как можно разрешить конфликт? В какую сторону поднимать законодательство? И в каком порядке действовать, чтобы защититься?
Решение
ну ВСЕ купить невозможно... тут уровень Путина должен быть... А раз куплено не все - можно усложнить жизнь фермеру (хотя по идее скинулись бы на забор и делу конец). А именно: пишите на сайты прокуратуры (генеральной) об угрозах в Ваш адрес, пишите в кадастровую палату о том, что фермер, по Вашему мнению, увеличил свой участок за счет других участков, что требуете определить границы и проверить их соответсвие, пишите в налоговую о том, что фермер, по Вашему мнению, увеличил границы и получает незаконную прибыль, в санэпиднадзор пишите, что он распыляет неизвестные Вам пестициды, что от них у Вас аллергия и т.д.
Рано или поздно ему реально надоест с Вами цапаться и он огородит участок. Но ИМХО лучше скинуться: половина с деревни, половина с фермера и все будет ок. не нужно просто ругаться.
Решение конечно хорошее, но проблема в том что большинство людей откажется, особенно если учитывать что большинство из них люди пожилые или не высокого достатка и каждая копейка у них на счету.
Писать по инстанциям можно, но я боюсь что в этом случае он на зло действительно что-то сделает с моей коровой. Мы тоже тяжело концы с концами сводим, а скот это хорошее подспорье. Одна эта корова три семьи молоком и молочными продуктами снабжает и потерять её жалко.
меня интересует два вопроса
первый. Обязан ли фермер если взял в аренду поля их огородить?
второй такой вопрос: я разговаривал с людьми и мнения у всех разнятся. Кто-то говорит, что если моя корова бродит без пастуха, то любой может сделать что угодно, в особенности на соей территории, а кто-то коворит что у нас сельская местность и корова может спокойно ходить где ей вздумается, а то, что она лезет на чужие участки, то их просто хозяин огородить обязан. Где правда? В каком законе можно об этом прочитать?
огораживать он ничего не обязан, а вот Вы не обязаны знать где чья земля, но с другой стороны заходить на его землю тоже не имеете права. В законе очень много чего не прописано. Пасите свою скотину самостоятельно. А если отравит - заявление в милицию, иск в суд.
Никто Вам в этом вопросе не поможет. Поговорите с фермером по душам. Вы поймите, что у ему тоже хочется кушать и он не враг, а друг (он налоги платит, зарплату и т.д.). Может вместе найдете решение. К примеру определите время для паски скота. Или еще что-то. Скажите, что у Вас НЕТ ВЫХОДА, но Вы ОЧЕНЬ хотите его найти. А если откажется - попробуйте мой способ. После этого он придет к Вам с предложением ибо корова у Вас одна и расправившись с ней больше Вам терять нечего, а вот ему терять придется постоянно...
Решение
Обязанности огораживания забором нет. Собственник животных должен следить за ним, смотреть, чтобы не причинило животное вред кому-либо (например, посевы фермера съедены). Конечно, ваша корова не должна ходить по его земле, причинять ему вред. Он может таблички поставить, предупредив сельчан о том, что это земля его он запрещает устраивать здесь пастбище. Есть определённые земли в вашей местности: поля, леса, пастбище и т.п. Вот на пастбище и можно пасти корову, а не пускать её где ей вздумается ходить. Самоуправством фермер не может заниматься, уничтожив корову. В этом случае он должен будет отвечать за причинённый вред, при условии если это будет доказано.
Если с его стороны поступают угрозы, обращайтесь с заявлением в милицию. Фиксируйте всё.
Роман Ильфа и Петрова "Двенадцать стульев" — великолепная энциклопедия советской жизни эпохи позднего НЭПа. К роману написано несколько великолепных комментариев, составляющих отдельные толстые тома, и у меня нет сил и познаний, чтобы их дополнить.
Но куда менее затронут комментариями другой пласт — упоминания дореволюционной жизни в романе. Тут мне есть что сказать. Начнем с Ипполита Матвеевича Воробьянинова, про которого мы знаем, что он был уездным предводителем дворянства (предводителем команчей
, как выражается Бендер). Понятно, что характер этого немолодого персонажа (ему 55 лет, и авторы романа наивно считают его стариком) сформирован преимущественно жизненными обстоятельствами царского времени. Мои объяснения даются к полной версии романа (многие читали сокращенное издание, в котором нет комментируемых подробностей), ссылка на текст в заголовке поста.
Итак, переходим к комментариям. Прежде всего, надо понимать, что Ипполит Матвеевич Воробьянинов изображается в романе не просто как богатый в царское время человек. Воробьянинов был выдающимся по богатству человеком.
Его доходы описаны авторами четко и обстоятельно: от отца он унаследовал стабильный доход в 20.000 рублей в год. Знакомясь со своей будущей любовницей Еленой Баур на благотворительном балу, Воробьянинов отдает за бокал шампанского 100 рублей. При расставании с той же Еленой Баур он начинает выплачивать ей содержание в 3.600 рублей в год, причем эта финансовая нагрузка воспринимается им безболезненно.
Воробьянинов не укладывается в получаемую им ренту и начинает проживать недвижимость и производственные активы; в 1911 году он вынужден жениться на некрасивой (180, 90-60-90 — для того времени это просто уродина, долговязый скелетик , как говорится в романе) девушке с большим приданым. Если мы предположим, что к этому моменту Воробьянинов прожил за 18 лет (с момента получения им наследства от отца) хотя бы треть своего изначального состояния — а состояние землевладельца традиционно определялось как 16 его годовых доходов — то он реально расходовал 26-27.000 рублей в год.
Это были огромные деньги. Обследование доходов населения, произведенное в 1910 году Министерством финансов в рамках подготовки к введению подоходного налога, показало, что в стране было всего 12.100 домохозяйств с доходом свыше 20.000 рублей в год. Таким образом, Воробьянинов входил приблизительно в одну двухтысячную часть (а точнее, 1/2300) наиболее богатых людей России.
Если предположить, что прообразом Воробьянинова служил полтавский двоюродный дядюшка авторов, то в многолюдной и достаточно богатой Полтавской губернии людей с доходом свыше 20.000 рублей в год было всего лишь 211 человек.
Для получения такого дохода помещику надо было располагать как минимум 2.800-3.000 десятин (десятина — 1.08 га) удобной земли, то есть иметь имение в 3.500-4.500 десятин (в любом имении есть разного рода неудобные, бездоходные земли). Таким образом, Ипполит Матвеевич владел участком приблизительно 6х6 км — и это при условии высокой эффективности использования земли. Для обработки такого участка, если бы Воробьянинов сам вел хозяйство, потребовалось бы нанять около 150 человек и содержать около 150 лошадей.
По дворянским меркам это было весьма крупное владение — средний размер дворянского землевладения в 1905 году составлял 488 десятин. В Европейской России в 1905 году было всего лишь 2594 дворянских земельных владения в 3000 и более десятин. В Полтавской губернии было 34 таких имения — по 2-3 на уезд. Неудивительно, что не имевший никаких личных заслуг Воробьянинов продолжал оставаться звездой уездной величины и без труда был избран уездным предводителем дворянства.
Что значили 20.000 рублей в год в том масштабе доходов? Губернатор получал 10.000, вице-губернатор 6.000, университетский профессор 3.000 (на такую зарплату горько жаловались), судья окружного суда 4.200, земский врач — 1.200-1.800, учитель гимназии 1.200-2.000 (в зависимости от доходов). Доходы простых людей были совсем другими: средняя зарплата рабочего в 1913 году составляла 264 рубля, квалифицированный станочник в столицах получал 500-700 рублей, ткач 180-200 рублей, сторож или чернорабочий 120-180 рублей. Конторщик или приказчик в магазине получали 600-900 рублей, учитель начальной школы — 300-400 рублей.
В целом, поддержание стиля жизни, типичного для среднего класса, для семейного человека в столицах требовал как минимум 3.000 рублей в год. Что именно входило в это понятие? Наемная квартира с центральным отоплением и электричеством, со спальней, детской, гостиной, столовой, кухней и комнатой для прислуги, с ванной и туалетом; кухарка, горничная и няня; питание по барскому типу, то есть обед с 2-3 горячими блюдами; новая, ухоженная одежда, приличная мебель в доме; передвижение по городу на извозчике; дача в пригороде, снимаемая на лето. При 3.000 рублей семья еле-еле удерживалась на этом уровне, и то, только если детей было 1-2: квартира была на непрестижной улице, на высоком этаже или окнами во двор, на покупку одежды или мебели надо было подкапливать, иногда приходилось ездить не на извозчике, а на трамвае и т.д. А вот доход в 5.000-6.000 тысяч рублей в год уже обеспечивал совершенно безбедную жизнь (независимо от количества детей) и позволял иногда ездить в отпуск за границу.
Из всего вышесказанного видно, что Воробьянинов в 1917 году потерял многое и очень многое. Если для Бендера спрятанные в стуле сокровища — это путь в невиданному процветанию, то Ипполиту Матвеевичу даже их находка не сможет вернуть прежний уровень жизни.
Вторая интересная тема — деятельность Воробьянинова как предводителя дворянства. Уездные предводители дворянства — это уникальная должность. Предводительство уездным дворянством практически не отнимало у них времени, так как уездное дворянство имело крайне мало общих дел.
Но зато выборный (на 3 года) предводитель дворянства был неоплачиваемым чиновником-добровольцем, безвозмездно исполнявшим обязанности де-факто главы уездной администрации (юридически уездные учреждения не составляли единого целого и не имели начальника). Предводитель председательствовал в уездном земском собрании (эта обязанность отнимала одну-две недели в году) и в уездном съезде (это была комиссия, разбиравшая жалобы на судебные и административные решения земских начальников), заседавшем одну неделю в месяц. Также предводитель руководил деятельностью уездного по воинской повинности присутствия, проводившего ежегодный призыв в армию, уездной землеустроительной комиссии (руководила проведением аграрной реформы), уездной оценочной комиссии (разбирала жалобы на оценку имуществ для налогообложения). Также предводитель был организатором выборов в Государственную Думу, возглавляя избирательные собрания.
Всё это позволяет предположить, что совершенно пустой, бездельный и глуповатый человек не мог бы справиться с данной работой. Как бы халатно предводитель не относился к своим обязанностям, они в любом случае были многохлопотными и требовали хорошего знания многочисленных законов и процедур, умения руководить процессами и налаживать отношения со множеством людей. Таким образом, робость и туповатость Воробьянинова объясняется только несколько пасквильным характером знаменитого романа. Реальные предводители дворянства были работоспособными и толковыми людьми.
P.S. А что это за картинка прикреплена к посту? Это Мацист, на которого был похож Воробьянинов (во всяком случае, сослуживцы звали его Мацистом). Мацист — сквозной главный герой выходившей десятилетиями, начиная с 1915 года, серии приключенческих кинофильмов. Мацист благороден и отличается огромной физической силой. Кстати, у него нет усов.
Р.Р.S. Самый лучший комментарий (отдельная толстая книга) — "Спутник читателя" Ю.Щеглова (