«Для меня очевидно: единственный способ прочувствовать восьмитысячник — это взойти на него без дополнительного кислорода»

Иван Вальехо (Ivan Vallejo ), известный альпинист-высотник из Эквадора, был удивлен, разочарован и встревожен тем, что увидел этой весной на склонах Эвереста, где он возглавлял команду молодых эквадорских альпинистов «We Ecuador» («Мы — Эквадор»). Трое из четверых участников этой команды достигли вершины Эвереста без использования дополнительного кислорода.

Совершив более 20 экспедиций на восьмитысячники, Иван Вальехо заработал репутацию отличного высотного альпиниста. Он зашел на все 14 высочайших вершин за 11 лет — в период с 1997 по 2008, став при этом седьмым человеком в мире, совершившим это без применения дополнительного кислорода. После нескольких лет отдыха, последние 2 года он является руководителем группы молодых альпинистов «Мы — Эквадор».

Иван Вальехо и участники экспедиции «Мы — Эквадор»

В прошлом году он пережил трагедию на Манаслу, когда под лавиной погибло 12 человек. Весной 2013 он возглавил экспедицию, трое из четверых участников которой достигли вершины Эвереста без использования дополнительного кислорода.

Но столпотворение, кучи мусора, отношение шерпов и некомпетентность многих участников экспедиций — все это очень отличается от картины, которую он видел во время своих предыдущих восхождений на Эверест (в 1999 по Северному склону и в 2001 — с юга, оба раза без дополнительного кислорода). Настолько, что в интервью Иван Вальехо заявил, что у него нет планов возвращаться на Эверест после сезона 2013 года, когда разрыв между (коммерческим высотным) туризмом и альпинизмом на Эвересте стал заметен как никогда раньше.

«Если я и вернусь в Гималаи, это будут новые места, где я еще не был».

В: Что ты увидел на Эвересте в этом сезоне?

О: Впервые я попал на Эверест весной 1999, а вот вернулся туда через 14 лет. Я нашел Эверест полностью изменившимся, не саму гору, а все, что ее окружает. Я больше не хочу возвращаться в Гималаи, не хочу возвращаться на Эверест, и думаю что никогда не вернусь на восьмитысячники. Эта гора стоила мне очень многого, особенно психологически. Я рад, что помог четырем парням из Эквадора, и удовлетворен результатами экспедиции, несмотря на все происходящее на склонах Эвереста. Если я и вернусь (в Гималаи), то только чтобы посетить новые места.

В: Во всем виноваты коммерческие экспедиции?

О: Коммерческие экспедиции имеют как хорошие, так и плохие стороны. Хорошо то, что они дают возможность зайти на вершину тем, кто не может организовать экспедицию полностью самостоятельно. Но , и приближаются времена, когда гора будет полностью оккупирована ими. Когда условия на маршруте не идеальны, этот карточный домик рушиться и последствия могут быть очень тяжелыми.

Но главный недостаток — это отношения между людьми. Я не знаю, что происходит с людьми в толпе, что меняет их отношение к другим и делает более нервными. Возможно, конкуренция и желание достичь вершины. И в результате мы видим другой (чем 15 лет назад) Эверест.

Так же я с большим сожалением увидел, что за несколько лет БЛ на Северной стороне Эвереста превратился в огромную свалку. У Лагеря 1 (7100 м.) более-менее чисто, но вокруг Лагеря 2 настоящая свалка. В шутку, можно сказать что нет необходимости забрасывать в туда газ, сублиматы и снаряжение — все это можно найти там на свалке. Очевидно абсолютно безответственное отношение некоторых коммерческих экспедиций к этой проблеме. На северной стороне Эвереста поднималась китайская экспедиция из 15-20 человек, и после них осталось столько мусор, сколько я не видел раньше в горах.

Из-за этого я всерьез решил не возвращаться в Гималаи. Я уже сделал то, что хотел. Я вернулся сейчас с парнями из «We Ecuador», но я покидаю Гималаи с неприятным осадком, к сожалению.

Одна из моих любимых фотографий — та, где я стою в обнимку с двумя шерпами на вершине Макалу.

В: Что ты думаешь об в Лагере 2?

О: Будучи в БЛ, я с огорчением узнал об этой истории, случившейся с Симоне Моро и Ули Штеком. Меня очень удивило такое отношение шерпов. Я общался с шерпами начиная с 1995 года и никогда не ожидал от них подобной реакции. Я много размышлял — и я не могу найти оправдания такому агрессивному поведению шерпов. Это противоречит моему представлению о шерпах, как о миролюбивых людях… Возможно, дело в психологической нагрузке от тяжелой и опасной работы.

В: Ты и твоя команда сталкивались с подобным отношением?

О: С нашей стороны (на Северном склоне Эвереста), много коммерческих экспедиций, и иногда возникает напряжение, так как места не очень много. Мы были вынуждены делить место с американской экспедицией. К сожалению, у нас возник конфликт с одним из участников этой экспедиции, и попытка разрешить ситуацию привела к стычке одно из их шерпов с нашим участником. Я не понимаю, как это могло произойти. Мы попытались разрешить ситуацию, и получилось что единственный способ это сделать — это применить силу. Это не укладывается в моей голове.

В: Случалось ли такое раньше?

О: Нет, у меня всегда складывались хорошие отношения с ними (шерпами). Одна из моих любимых фотографий — та, где я стою в обнимку с двумя шерпами на вершине Макалу. У меня остались отличные воспоминания о них, но каждое правило имеет исключение, и я надеюсь, что этот случай (с Симоне Моро и Ули Штеком) — это исключение.

«Если ты считаешь себя спортсменом, ты должен идти без дополнительного кислорода. Если ты турист — выбор за тобой: шерпы, кислород…»

В: Если говорить о вашей экспедиции — трое из четверых участников поднялись на Эверест без кислорода. Без сомнения, ты доволен результатом…

О: Когда мы начинали проект «Мы — Эквадор» с целью зайти на Эверест — для меня всегда было ясно, что это должно быть восхождение без дополнительного кислорода, потому что это единственный способ to raise восьмитысячник. Если ты считаешь себя спортсменом — ты должен подниматься без кислорода, если ты турист — ты можешь нанять шерп, использовать кислород… Это твой выбор. Из моего опыта, а я поднялся на Эверест с Севера в 1999 и с Юга в 2001: более надежный маршрут, чтобы зайти на Эверест без дополнительного кислорода — это маршрут с Севера. Потому что на южной стороне гребень очень узок, в некоторых местах по нему может идти только один человек. Особенно, на ступени Хиллари — там все вынуждены ждать, пока кто-то спускается, там можно идти только один за одним. Когда ты идешь без кислорода, ты более уязвим, и задержка может стать фатальной. Вспомни , опубликованную в National Geographic, на которой десятки людей стоят в очереди между подножием и вершиной ступени Хиллари — это катастрофа. Поднимаясь без дополнительного кислорода, вы не можете себе позволить ждать 2 часа. Мы выбрали путь с севера, потому что гребень там достаточно широк, и если кто-то хочет обогнать, или идти своим темпом — гребень это позволяет.

«Наличие вертолета может подвигнуть людей без опыта попытаться зайти на Эверест или другой восьмитысячник».

В: Что ты думаешь о перспективах использования спасательных вертолетов в Гималаях?

О: Использование вертолетов в Гималая, как и коммерческие экспедиции, имеет и хорошие и плохие стороны. Когда ты идешь на восхождениях в Альпы и у тебя есть страховка — ты знаешь: в случае любой проблемы достаточно позвонить и вызвать спасательный вертолет. И именно это может привлечь людей без всякого опыта на Эверест и другие восьмитысячники, — уверенность, что в случае экстремальной ситуации прилетит вертолет и спасет — что не было возможно раньше. По-моему, это игра с огнем, потому что восьмитысячники остаются самыми высокими вершинами в мире и требуют соответствующего к себе уважения. К сожалению, все что я наблюдал, при всем моем уважении к людям не имеющим опыта,… у меня сложилось впечатление, что для некоторых подняться на восьмитысячник — все равно что прогуляться в Retiro Park, потому что худшее, что может случиться — закончатся силы, включишь кислород и пойдешь дальше, а если к этому добавить, что вертолет может подняться до 7700, чтобы тебя спасти — и многие думают «ОК, куплю страховку и нет проблем, ведь есть же вертолет который спасет меня.» Я считаю, такое отношение слишком безответственно.

«Мне никогда не приходилось переживать спасработы на восьми тысячах метров.»

В: Как ты оцениваешь попытку спасти Juanjo Garra? Ты ведь с ним встречался на восхождениях…

О: Слава Богу, мне не приходилось участвовать в спасработах на восьми тысячах, это очень тяжело, и данный случай является подтверждением. В сожалению, Juanjo Garra, с которым я и Эдурне Пасабан поднимался на Броуд-пик в 2007, при спуске с Джаулагири повредил лодыжку и не смог передвигаться — и в результате погиб. Это очень ясно показывает, какие опасности подстерегают в горах. Если спортсмен на поле порвет связку — помощь последует незамедлительно, если это случится во время триатлона или марафона — он тоже получит помощь. При высотных восхождениях точно такая же ситуация может стать критической. Спасение выше 7500 остается одной из сложных задач. На таких высотах все становится очень сложным.

Ранним утром 29 мая 1953 года на вершину Эвереста впервые поднялись люди: шерп Тенцинг Норгей и новозеландец Эдмунд Хиллари. «Сияло солнце, а небо — за всю жизнь я не видел неба синее! Я глядел вниз и узнавал места, памятные по прошлым экспедициям… Со всех сторон вокруг нас были великие Гималаи… Величайшие вершины мира казались маленькими холмиками. Никогда еще я не видел такого зрелища и никогда не увижу больше — дикое, прекрасное и ужасное», — вспоминал Тенцинг Норгей.

Ровно через 27 лет на том же самом месте стоял австриец Райнхольд Месснер, он взошел на вершину мира в одиночку. «Опускаюсь на снег, от усталости тяжелый, как камень… Но здесь не отдыхают. Я выработан и опустошен до предела… Еще полчаса — и мне конец… Пора уходить. Никакого ощущения величия происходящего. Для этого я слишком утомлен», — рассказывал Райнхольд Месснер. Заметили разницу в ощущениях? Хиллари и Тенцинг использовали кислород. А Месснер дышал окружающим воздухом.

Oxygenium

Еще в XVII веке ученые доказали, что воздух содержит какое-то необходимое для жизни вещество. Благодаря бесцветному, безвкусному и невидимому O2 (кислороду) вы сейчас читаете эти строки. С ростом высоты падает давление воздуха, он становится разреженным. Вдох на вершине Эвереста (8848 м) принесет в три раза меньше кислорода, чем на уровне моря. Поднимитесь туда быстро без специального оборудования — и вас захлестнет жесткая кислородная недостаточность (гипоксия). Ощущение пустоты при вдохе, рябь в глазах, боль во всем теле, потеря сознания и…

«При разгерметизации кабины самолета на 8000 м пилот теряет сознание через две минуты, — говорит доцент кафедры экстремальных и прикладных видов спорта РГУФК, заслуженный мастер спорта Юрий Байковский. — Высокогорье очень агрессивная среда. Сухой воздух, ураганные ветра, непогода, резкие перепады температур от +30 днем до -20 ночью. При этом человек идет вверх, несет груз. Альпинистам в таких условиях иногда приходится жить 2−3 недели. Это возможно только при медленном подъеме — организм приспосабливается».

«Величайшие вершины казались маленькими холмиками. Никогда я еще не видел такого зрелища и никогда не увижу больше — дикое, прекрасное, ужасное!»

Акклиматизация

Поэтому на осаду Эвереста в среднем уходит полтора месяца, хотя на сам штурм вершины нужна всего пара дней. Остальное время занимает акклиматизация — адаптация к тяжелым горным условиям. И в первую очередь — к недостатку кислорода. «Чтобы нагнать больше кислорода, человек дышит глубже и чаще, — объясняет специалист по гипоксическим тренировкам Алла Цветкова. — А сердечно-сосудистая система старается быстрее отнести кислород к тканям и органам: повышается пульс, давление, объем крови. Происходит выброс гормонов, стимулирующих образование эритроцитов. Растет уровень гемоглобина».

Но адаптация происходит не мгновенно — некоторое время человек испытывает губительное действие гипоксии. «Сонливость, вялость, головные боли — это первые признаки, — объясняет Алла. — В первую очередь нарушается работа мозга. Отсюда усталость, головокружение, давление в висках. Появляется одышка, холодеют руки и ноги, наступает упадок сил».

Вдох-выдох

Казалось бы, дыши глубже, а сердце стучи быстрее, и нет проблем. Но не все так просто. На высоте быстро выводится углекислый газ, который важен для человека не менее кислорода. Попробуйте усиленно подышать секунд десять — чувствуете, как закружилась голова?

А в горах недостаток CO2 приводит к «периодическому дыханию». Дело в том, что сигналом на «вдох-выдох» служит в норме не понижение содержания кислорода, а повышение уровня углекислого газа в крови. Во время сна на больших высотах этот сигнал в какой-то момент задерживается, дыхание останавливается секунд на 10−15. За это время организм «дожигает» остатки кислорода, и, когда его почти не остается, срабатывает защитная реакция, дыхание резко возобновляется. Человек невольно просыпается. «Это очень неприятное ощущение, — говорит Юрий Байковский. — Бывает, в этот момент человеку снится, что он попал в лавину, задыхается и умирает».

Золотое правило

Через несколько дней дыхание, пульс и сон нормализуются — организм адаптируется к уровню кислорода в воздухе. Однако каждый реагирует на высоту по‑своему. Одни акклиматизируются быстро и без осложнений, у других развивается острая горная болезнь — «горняшка»: тошнота, рвота, головные боли, беспокойный сон. Лечение заключается в прекращении подъема, а если состояние продолжает ухудшаться — в немедленном спуске.

В большинстве случаев через несколько дней «горняшка» полностью проходит. И чтобы избежать ее, альпинисты поднимаются медленно и периодически спускаются вниз для отдыха («ступенчатая акклиматизация»). Новая высота — это стресс для всего организма. А последовательный «подъем-спуск-подъем» дает время на восстановление и мобилизацию сил перед новой нагрузкой. «Забирайся высоко, спи низко» — золотое правило акклиматизации.

«Однажды мы провели ночь на высоте 8500 м без кислорода, — рассказывает заслуженный мастер спорта СССР по альпинизму Евгений Виноградский. — Конечно, тяжело, энергия уходит. Тем не менее мы всё контролировали. Но не каждый человек способен перенести такое. Некоторые начинают страдать от гипоксии уже на трех тысячах и, как бы ни старались, подняться выше не могут. Высота для таких людей — огромный риск.»

Супершерп

Несмотря на тяжелые природные условия, люди издревле живут в самых высоких местах нашей планеты — в Гималаях, Андах, на Памире. Индейцы племени мокороча в Перу — на высотах около 5000 м. В Тибете буддистский монастырь Ронгбук расположен на 5100 м. Из окон отеля и ресторанчика неподалеку от монастырских строений хорошо виден Эверест.

Первые испанские поселенцы Южной Америки столкнулись со страшной проблемой в городе Потоси (4000 м над уровнем моря) — новорожденные умирали в первые часы жизни. Но местные индейцы от такого недуга не страдали: они отлично приспособились к жизни в горах. Горцы отличаются большой грудной клеткой, высоким уровнем эритроцитов и гемоглобина в крови и смуглой кожей, которая лучше защищает от солнца. На выработку «врожденной» устойчивости колонистам потребовалось более полувека. Только через 53 года в Потоси смог выжить первый испанский новорожденный.

Неудивительно, что главные помощники любой экспедиции в Гималаи — это шерпы, небольшая народность, живущая у подножия Эвереста. Если вам нужно нанять проводника, забросить еду и снаряжение в лагерь на 8000 м или соорудить переход через пятиметровую трещину во льду — вам нужен шерп. «Когда команда поднялась на вершину, их ожидала палатка, услужливо разбитая десятью шерпами накануне» — показательная альпинистская шутка. Мировые «эверестские» рекорды принадлежат профессиональным альпинистам-шерпам. В этом году Аппа Шерпа поднялся на вершину мира в 18-й раз. Пемба Дордж делает это за 8 часов 10 минут, а Бабу Чири как-то заночевал на «крыше мира» и провел там в общей сложности 21 час. Однако для поддержания «суперрепутации» и из-за жесткой конкуренции шерпам порой приходится браться за крайне опасную работу. Многие из них навечно остались на склонах Гималаев из-за обморожений, лавин и несчастных случаев.

Зона смерти

Но выше 6000 м постоянно находиться не могут даже шерпы. Там организм работает на износ за счет внутренних резервов, «перезарядить» которые невозможно из-за постоянной нехватки кислорода. «Представьте, что вы непрерывно работаете и даже ночью не можете отдохнуть, — объясняет Юрий Байковский. — Частота пульса во время сна на большой высоте — 80−90 ударов в минуту, в 1,5 раза выше нормы».

Общее состояние постепенно ухудшается. Ослабляются иммунитет, умственные способности, память. Нарушается психика. В книге «Слово об Эльбрусе» приводится рассказ экспедиционного врача П.В. Андригина, который, указав на осколки стекла на снегу, пояснил: «Это — смеситель для счета эритроцитов в крови. Испытуемый, на уровне долины вполне владеющий собой субъект, на высоте взял да и вполне спокойно перекусил его зубами». Альпинисты резко теряют в весе — до 10−15 кг за 6−8 недель.

Животные-рекордсмены

Для некоторых животных высота — не проблема. Горные козлы, яки и бараны поднимаются почти до 6000 м. За ними следует ирбис (снежный барс). Еще выше обитают птицы: в Гималаях бородача (ягнятника) видели на 7500 м. На Эвересте гнезда альпийских галок находили на 8100 м. Но абсолютный рекорд высоты принадлежит африканскому грифу, столкнувшемуся в 1973 году с пассажирским самолетом на высоте 12150 м. Правда, вид рекордсмена пришлось определять уже на земле — по оставшимся перьям.

Еще выше, от 7500 м, начинается так называемая «зона смерти». Там у альпинистов задача простая — выжить. Даже самые выносливые выдерживают считаные дни. «Я просто прозябаю, как растение… каждое движение стоит массы волевых усилий… Боль во всем теле… Ощущение, возникшее несколько часов назад, что у меня есть невидимый спутник, усиливается. Я даже спрашиваю себя, как же мы разместимся в этой крошечной палатке. Кусок сухого мяса разделяю на две равные части. Оборачиваюсь. Убеждаюсь, что я один», — рассказывал Райнхольд Месснер о высоте 8200 м.

За одну ночь

Бесконечно долго противостоять гипоксии не может ни один человек. У каждого из нас есть определенный «запас прочности». После его исчерпания начинаются все менее и менее обратимые изменения в организме. В легких и головном мозге начинает скапливаться жидкость, что смертельно опасно.

Отек мозга чаще всего случается выше 7000 м, но известны случаи заболевания и на 3−5 тысячах. Один из первых симптомов — нарушение походки, неадекватное поведение. «Было ощущение, как будто я очень пьян. Я не мог идти не спотыкаясь и совершенно потерял способность думать и говорить. У меня в голове было несколько слов, но я никак не мог сообразить, как мне их произнести», — описывал ощущения при отеке мозга участник одной из экспедиций на Эверест Дейл Круз.

Отек легких чаще всего развивается от 4000 м. Появляются тяжелая одышка, сильная усталость, шумы при дыхании, ногти и губы синеют. Больной пытается лечь, но так труднее дышать — приходится вставать (симптом «ваньки-встаньки»). Пенистая, кровавая мокрота при кашле — один из последних симптомов.

Более того, любой «сбой» может «сломать» даже самого выносливого. Повышение температуры до 38 °C (например, из-за обыкновенной простуды) усиливает гипоксию в два раза, до 39,5°C — в четыре. На высоте 7000 м насморк может за одну ночь перейти в отек легких и привести к смерти. Вот почему подниматься без акклиматизации категорически запрещено.

В аптечке «высотного» доктора обязательно есть противоотечные дексаметазон и нифедипин. Однако лучшее лекарство — быстрый спуск: шансы вылечить на высоте близки к нулю. «А самая важная задача — не допускать такого состояния, — говорит мастер спорта международного класса по альпинизму Валентин Божуков. — Для этого нужно тренировать выносливость: бег, плавание… А во время восхождения использовать кислородное оборудование».

Английский воздух

Лучший защитник от гипоксии — баллон со сжатым кислородом, постоянный спутник большинства высотных альпинистов. Впервые кислород на Эверест привезли англичане в 1922 году. Шерпы только посмеивались над «английским воздухом». «Стандартный комплект для Эвереста — четыре баллона на человека, — говорит Андрей Максимов, замдиректора НПО «Поиск», компании — производителя кислородного оборудования. — Но лучше брать с запасом. Был случай, когда группу застала непогода выше 8000 м. Они там пять дней сидели и пошли дальше на восхождение. А если бы не достаточное количество кислорода…» Если же кислород кончится, альпинист мгновенно «переносится» в гораздо более суровую среду. «Как можно быстрее вниз! — говорит Андрей Максимов. — Пока вы в здравом уме и твердой памяти».

Лишь сотни альпинистов во всем мире (в России около десятка) способны подняться на вершину мира без кислорода. И дело не только в большой выносливости, но и в исключительной удаче. Ибо ни один человек не властен над погодой на Эвересте. Кроме того, сложные маршруты и спасработы без кислорода крайне опасны либо совершенно невозможны.

«Это древний спор, — рассказывает Валентин Божуков. — Одни считают, что гипоксия — такая же помеха восхождению, как мороз, ветер, лавины, и против нее не зазорно защищаться. Другие — что бескислородное восхождение — это величайшее достижение. А кислород — допинг. Но это все равно как сравнивать прыжки в высоту — обычные и с шестом. Восхождения на Эверест с кислородом и без — это два разных вида спорта».

Впрочем, даже при наличии самого современного снаряжения альпинизм остается крайне опасным занятием. Однако люди продолжают стремиться к «вершине мира», несмотря на холод, лавины и гипоксию. Почему? Джордж Мэллори, погибший во время штурма Эвереста в 1924 году, на этот вопрос отвечал коротко: «Потому что он существует».

Александр Абрамов, девятикратный восходитель, руководитель множества экспедиций на Эверст, Чо-Ойю и Манаслу, президент Клуба 7 Вершин.

Друзья!

1. Про восхождение без кислорода на Эверест постоянно пишут люди, никогда не ходившие на Эверест. Просто аж хочется прояснить.

Хиллари и Тенцинг сходили с кислородом. Вся Первая Советская экспедиция Эверест 1982 года с кислородом

Первая российская 1992 с кислородом. Все шерпы всегда ходят с кислородом. Да и 99% всех восходителей на Эверест взошли с кислородом. Без кислорода ходить на Эверест - как нырять на 200м без воздуха. Как без веревки лазать по скалам... Что за бред вы несете постоянно. Смешно конечно читать. Но уже надоело бред вычитывать.

Без кислорода на Эверест может подняться одна тысячная процента восходителей. И поверьте никто из Вас выше 7000 без кислорода в туалет не сходит.

1. Про коммерцию в альпинизме. Вам не претит ходить в коммерческие рестораны, ездить на коммерческих такси? Покупать продукты и одежду в коммерческих магазинах? Летать на коммерческих самолетах?

Ходить в коммерческие кинотеатры? Ездить на коммерческих подъемниках??

Еще один бред про коммерцию в горах.

Людям создают условия для восхождения за их деньги. И все. Покажите мне хоть одного некоммерческого альпиниста который провел 2 месяца в горах бесплатно.

Спортсмены выискиваю деньги в коммерческих структурах. Зачастую неменьшие, чем платят коммерческие альпинисты. Только они гордятся почему-то, что не сами заработали и оплатили, а взяли у дяди-спонсора которой их заработал своим трудом.

Ну и работник коммерческой фирмы - гид - профессионал живет в горах типа бесплатно. Еще и ЗП получает. И так во всем мире. Есть гиды и есть клиенты. Настоящих спортсменов не более 1%.

Но почему то им всегда очень мешают 99% процентов нормальных людей. Которые просто приехали в горы и хотят за свои деньги получить услуги по организации их восхождений.

Хотя рецепт 1. Если ты реальный спортсмен никогда не ходи по "загаженным коммерческими клиентами классическим маршрутам".

А если ты ходишь по классике, то не выпендривайся, вставай в очередь и не рассказывай сказки о своем спортивном происхождении.)))

Мастер Спорта СССР по Альпинизму. 9-ти кратный восходитель на Эверест.

Абрамов Александр.

И в комментариях Александр Абрамов приводит высказывание Сергея Бершова -

…. Трудности, которые преодолевает восходитель на пути к вершине большой Горы, не сводятся только к разреженной атмосфере. Тем более, что любой альпинист на таком маршруте должен быть готов к тому, что кислород, попросту, кончится. Да, бескислородные восхождения ценятся выше со спортивной точки зрения. Но это совершенно не означает, что все восходители должны ставить себе такую цель. Конечно, есть альпинисты, которые в силу физиологических особенностей своего организма (подкрепленных тренировками!), способны достаточно длительное время продуктивно работать на высотах более 8000м без кислородной маски. Они могут ставить себе такую цель - бескислородное восхождение, потому что риск "отказа здоровья" минимизируется. Другим же это противопоказано - риск велик, поскольку ресурсы организма ограничены. Я не призываю искусственно тормозить спортивный рост восходителей, насильно выдавая каждому маску. Я лишь считаю, что альпинист должен точно знать, насколько много ему отпущено природой, насколько близка та грань, за которой - потеря контроля над ситуацией. Про себя я знаю, что для длительной работы на предельных высотах выше 8200м, мне следует подстраховываться кислородом. Я не боюсь лишиться на Горе "соски" (в 90-м году на Лхоцзе, в непосредственной близости от вершины, я обходился без кислорода 4 дня), но без особой нужды без кислорода не пойду. И планировать такого не буду. Я не камикадзе. Если бы меня спросили, как, в идеале, нужно готовиться к бескислородному восхождению на "большой", выше 8500м, "восьмитысячник", я бы ответил:

1. опыт восхождения на "семитысячники",
2. опыт восхождения на "маленький восьмитысячник",
3. опыт восхождения на вершину выше 8500м с кислородом

4.бескислородное восхождение.

(кто прошел этот путь, с тем имеет смысл обсуждать бескислородные восхождения на 8000+)

Один из величайших альпинистов мира и лучший в СНГ - Денис Урубко - в интервью Medialeaks рассказал о покорении Эвереста и других высот планеты, о моральном выборе на высоте выше 8 000 метров и о советском спортсмене Анатолии Букрееве, который стал героем фильма «Эверест».

Денис Урубко – российский и казахстанский альпинист, покоривший все самые высокие вершины планеты без использования кислорода. Он стал 8-ым в мире и первым в СНГ, сделавшим это.

Вы начали покорять горы в 17 лет и первые восхождения совершали в одиночку, почему?

Мне было тяжело найти взаимопонимание с другими людьми и я предпочитал действовать без каких-либо договоренностей и соглашений. Просто так было легче.

А когда вы восходили на Эверест в 2000 году (первый восьмитысячник, покоренный Денисом Урубко )?

Как раз тогда я работал в экспедиции со своим другом Симоне Морро. Я тогда уже поумнел, стал взрослее.

На Земле есть 14 высочайших вершин, которые поднимаются более чем на 8 тыс. м над уровнем моря. Их называют восьмитысячниками или «Короной Земли». По последним данным, всего 34 человека в мире смогли покорить их все. А без использования кислорода – примерно в два раза меньше. В мировом списке покорителей «Короны Земли» Денис Урубко – 15, среди тех, кто не пользовался кислородными баллонами – 8.

И ведь тоже без кислорода.

Да, конечно. Когда я только начинал в горы ходить, вершины были небольшие по высоте и поэтому там кислород не требовался. Потом, когда нагулялся в одиночку и понял, что это слишком тяжело и опасно, я попал в нужную школу, в руки инструкторов. И уже нормально готовился к альпинизму в команде.

Хотя одиночные восхождения я и сейчас практикую, в том числе и на восьмитысячниках. Это вызвано тем, что либо мне не попадается надежный напарник, либо я не считаю нужным тянуть другого человека в рискованную авантюру.

Вы сразу решили без кислорода ходить?

Не было такого решения. Я просто шел, как считал нужным. Я даже не думал о том, чтобы ходить с кислородом, потому что это неестественно, негармонично. Мне как спортсмену, как человеку который любит действовать так, как считает нужным, не прельщало ограничение свободы, связывание себя какими-то рамками и впихивать себя в кислородный баллон.

Наверное нужно много тренироваться для того, чтобы так ходить.

Конечно, все это достигается процессом подготовки. Грубо говоря, насколько ты подготовишься к проекту, бегая, качая физуху, общую выносливость, тренируясь на брусьях, турниках, сколько ты времени потратишь, настолько потом меньше времени ты отдаешь в экспедиции, чтобы акклиматизироваться и нормально войти в процесс восхождения на вершину выше 8 тыс. м. Нужно просто очень много тренироваться и тогда все будет нормально.

Что испытывает человек на такой высоте без кислорода?

Все это испытывают люди и в нормальной жизни. Например, при запредельных нагрузках: вот человек работает три дня не покладая рук, потом у него галлюцинации начинаются. Или же под наркотиками. Мне медики объясняли, что механизм воздействия алкоголя на мозг примерно такой же – он замещает в крови кислород и начинается кислородное голодание, от этого человек пьянеет. Схожие ощущения на высоте, но это не то чтобы опьянение, просто раскоординация, какие-то образы звуковые, визуальные появляются, и, конечно, общая потеря физической работоспособности. Потому что когда вместо 4 глотков воздуха дают 1, естественно, вы гораздо меньшее можете сделать.

И как долго можно находиться без кислорода на высоте в 8 тыс. м?

Я находился 4 ночи 5 дней и чувствовал, что еще могу протянуть нормально. Это зависит от подготовки. Если, например, вот вы окажитесь там, без подготовки, может полчаса просидите, а потом вас нужно будет спускать вниз.

Вы помните день когда покорили Эверест? Что вы испытывали?

Да, я помню этот день и даже описывал его в книгах и статьях. Я шел к цели долгие годы, это была мечта сердца, которую необходимо было реализовать. Я выложился весь в том рывке. Помню до сих пор внутреннее удовлетворение от того, как надежно я действовал, каким было работоспособным мое тело, как я обгонял всех клиентов, которые шли с кислородом, шерпов тех же самых. Потому что я очень много тренировался. И испытывал определенную гордость.

Когда я достиг высшей точки, то чувствовал себя нормально. Провел там больше часа и ушел просто потому что там нечего было делать, я уже сделал видео и фото. И я помню эту усталость на спуске, когда организм был обессилен. Именно из-за сильной подготовки и жесткого контроля мне удавалось все делать спокойно, безошибочно двигаться вниз и спуститься в палатку на Южном седле, несмотря на непогоду.

Сколько вы готовились в восхождению?

Два года.

Вы смотрели недавно вышедший фильм «Эверест»?

Пока не смотрел, но через неделю я планирую приехать в Рязань, и мы с женой сходим в кинотеатр.

Вы помните ту трагедию, 1996 года?

Я много об этом читал и слышал как, люди рассказывали о ней. Конечно же, я читал книгу Анатолия Букреева и Джона Кракауэра. Естественно, очень много вопросов ко всем действующим лицам этой трагедии. Но во мне живет уверенность, что Анатолий Букреев поступал очень правильно как альпинист и как гид. Его самоконтроль, умение заставлять себя действовать вопреки плохим условиямспасли жизнь нескольких людей. Он звал других помогать ему, но они закрывали палатки и говорили - я не гид, не трогайте меня. И он один шел и спасал людей. Это героические действия.

Ваша карьера пересекается с именем , вы побивали его рекорды.

Г ашербрум II - есть такая вершина восьмитысячник, Анатолий Букреев в 1997 году поставил рекорд по скоростному восхождению. Я туда пошел уже ориентируясь на его время, всегда идти за кем-то уже легче. Поэтому постарался побить рекорд и быстрее спуститься вниз. И у меня это получилось, я очень доволен.

Вы были с ним знакомы? Пересекались?

В 1994 году он привозил своих друзей из Англии или Америки, не помню уже точно, а мы, совсем молодые ребята из клуба ЦСКА, помогали этим людям совершить восхождение на вершину Мраморная стена (Тянь-Шань, 6400 м). И Анатолий Букреев был нам непонятным, незнакомым – мы молодые, дурные совсем были, в своей компании мы как-то не могли его принять, потому он был просто другой человек, другого плана. И, конечно же, это была ошибка. Потому что сейчас, оглядываясь назад, я думаю, как много нужного и важного я мог бы с этим человеком постичь.

Что-то изменилось в альпинизме с 1996 года? Если бы те трагические события случились в наше время, могло бы все быть по-другому?

Все было бы точно также. Потому что, во-первых, высота – это по-прежнему предел, где человек не может рассчитывать на помощь – на чьи-то физические усилия или с точки зрения техники. А во-вторых, человек не должен считать, что он вправе рассчитывать на такую помощь.

Анатолий Букреев был невероятно силен. Спасработы он проводил с риском для собственной жизни, тем не менее он это делал. А кто-то другой пойдет помогать человеку на такой высоте и может тоже погибнуть.

Человек, который вынужден просить о помощи – он плохо тренировался, либо недостаточно хорошо рассчитал прогноз погоды, запас кислорода. И это на самом деле аморальная ситуация, которая часто наблюдается на восхождениях выше 8 тыс. метров.

Лавина, остановка сердца, истощение, горная болезнь, отек головного мозга, переохлаждение, падение, отмораживание внутренних органов, пропал без вести – список причин смерти погибших на Эвересте можно перечислять долго. Территорию выше 8 тыс. м над уровнем моря альпинисты так и называют – зона смерти. За почти столетнюю историю восхождений на Эверест погибло уже несколько сотен человек. Тела многих по-прежнему остаются там.

Часто на большой высоте люди остаются умирать и все проходят мимо.

На Эвересте не все проходят мимо, хотя такие случаи, к сожалению, бывали. Я в принципе и как воспитанник советской школы альпинизм считаю, что человеческая жизнь – самое главное. Мы должны помогать другим, мы должны сохранять себя, чтобы наши родители и дети видели нас дома. И конечно же вершина не стоит, как говорил мой тренер Дмитрий Греков, и одного обмороженого пальца человека. Горы стоят тысячи лет и будут стоять дальше.

Я всегда считал, что самое главное – сп уститься с горы, помочь другому человеку вернуться домой. На К2 зимой я помог участнику нашей штурмовой группы. У него как раз перед экспедицией родилась дочка. А год назад я его навещал в Варшаве, и видел эту девушку, ей уже 13-14 лет, и маленького сына тоже видел, который родился совсем недавно. Он здесь, с семьей, у жены счастливые глаза. Это здорово.

На какую высоту на Эвересте можно подниматься любителям?

Любитель любителю рознь. Любитель – это тот, кто не занимается профессионально спортом, но это не значит, что он слабый спортсмен. В принципе имеет возможность подняться на Эверест любой человек. Важно, чтобы он понимал, зачем это ему нужно.

Я знал, что иду на Эверест, на вершину высотой 8848 м. А если человек надевает кислородную маску, он приходит к некой географической отметке, куда его «на поводке» приводят гиды, кислород - что угодно. Но он это сделает не своими силами. Чтобы достичь точку, под которой вы подразумеваете Эверест в таком стиле, нужно большое количество денег, удачи и немного терпения.

Вы испытываете страх при восхождении?

Конечно! Я вот на днях шел на восхождение недалеко от Бергамо, на небольшую вершинку, она давно меня привлекала. Высотой 1130 м. У нее восточный склон скальный, разрушенный, и естественно я понимал, что здесь хоть и небольшой, но риск есть. Это был страх осознанный, такой липкий, вяжущий, сковывающий движение. Важно уметь бороться ним. Как говорил великий французский альпинист Гастон Ребюффа: «Основа моей безопасности – это моя высокая техника».

А что касается страха высоты?

Страх высоты – это другое. Это когда ты стоишь на краю 10-этажного дома и боишься смотреть вниз, у тебя кружится голова. Я такого страха никогда в жизни не испытывал. Но когда идешь на Эверест, такой страх не играет роли, потому что ты там никогда не стоишь на краю пропасти, на краю отвесных скал. Ты просто идешь пешком по сравнительно простому рельефу.

В альпинизме, к сожалению, часто приходится терять напарников. Что делает альпинист? Нужно идти дальше или возвращаться?

Во-первых нужно понять, погиб человек или нет, надо попытаться помочь. У меня не хватило сил продолжать восхождение, когда мой друг Алексей Болотов погиб. Конечно очень много моих друзей погибло в горах. В любом опасном виде деятельности гибнут люди. И, конечно же, это шрамы в душе, но мы вынуждены жить с этим дальше, потому что жизнь не остановишь и надо продолжать радоваться цветам, улыбкам, детям, тому как вокруг красиво.

Почему все-таки на Эвересте не эвакуируют тела? Неужели совсем невозможно это сделать? Современные технологии не позволяют?

Нет, технологи не позволяют. Вертолеты на такой высоте не летают, да и это опасно. Вот была трагедия: два человека почувствовали, что устали – не хотим дальше лезть, и спускаться тоже долго, решили вызвать спасательный вертолет. Он прилетел и упал: погиб и пилот, и бортмеханик и один из так называемых спасаемых. Это мера ответственности и конечно же возникает риск для других людей. И поэтому когда тело лежит на высоте 8,5 тыс. м, чтобы спустить его, приходится рисковать жизнями других людей. Кроме того, есть такой фактор, как деньги. Если бы я там лежал, к примеру, и сказали бы: сейчас потратим 50 тыс. евро, чтобы тело спустить и захоронить. Да пусть лучше отдадут их моей семье, в детские дома, чем фактически кусок льда спускать с высоты.

Какие у вас дальнейшие планы?

Я сейчас совершаю много приятных восхождений по теплым скалам в хорошей компании. В то же время я тренирую молодежь, ставлю задачу объяснять, готовить к риску, учу безопасно действовать. Потому что я вижу, сколько вокруг гибнет людей просто от отсутствия школы, первоначальных знаний. Я хочу чтобы как можно больше молодых людей и девушек доставляли радость своим родителям дома.

Денис Урубко 21 раз покорял самые высокие точки планеты (рекорд в СНГ, сравнялся с Анатолием Букреевым), две из них впервые в истории зимой, прошел 4 новых маршрута и совершил скоростное восхождение на восьмитысячник Гашербрум II по следам Анатолия Букреева, побив его рекорд.

Всем известно, что в горах недостаточно кислорода, и по этой причине может возникать горная болезнь. Однако это не совсем так. Содержание кислорода в горном воздухе ровно такое же, как и в воздухе на равнине. А именно 21%. На самом деле, сама по себе концентрация кислорода вообще не имеет никакого значения для нашего организма. Значение имеет только парциальное давление кислорода (далее PO2). Только оно определяет сколько кислорода сможет проникнуть в кровь через легкие.

Что такое парциальное давление?

Парциальное давление - это та часть общего давления газовой смеси, которую создает один конкретный газ. Например, если на равнине атмосферное давление 1 атмосфера (далее атм), а концентрация кислорода 21%, то PO2 = 0,21 атм. И это именно то парциальное давление кислорода, к которому мы все привыкли и при котором чувствуем себя нормально.

Как изменяется PO2 при подъеме в горы?

При подъеме в горы атмосферное давление постепенно снижается. На вершине Эльбруса оно становится вдвое ниже, чем на равнине, то есть около 0,5 атм. А это значит, что PO2 на вершине Эльбруса опускается до 0,1 атм. Разумеется, организм неизбежно реагирует на такое значительное снижение PO2 различными проявлениями, самые легкие из которых головная боль и слабость, а самые тяжелые - это отек легких и отек головного мозга. Чтобы этого избежать, важно перед восхождением делать качественную акклиматизацию.

Что происходит с организмом во время акклиматизации?

Когда организм испытывает гипоксию (недостаток кислорода), он включает адаптивные процессы, направленные на то, чтобы увеличить содержание гемоглобина в крови и таким образом увеличить растворимость кислорода в крови и компенсировать недостаточное PO2. Для включения адаптивных механизмов требуется время. У большинства людей для этого требуется 7 дней. В эти 7 дней необходимо подниматься и спускаться, постепенно набирая высоту.

Но даже при правильной акклиматизации содержание гемоглобина в крови увеличивается только на 20-30%, тогда как PO2 на вершине Эльбруса, как мы уже знаем, снижается на 50%. То есть акклиматизация не способна в полной мере компенсировать недостаточное PO2. На практике это проявляется так: человек чувствует себя приемлемо, его здоровью ничто не угрожает, но при этом он чувствует слабость, у него одышка и, возможно, даже головная боль. Несмотря на полноценную акклиматизацию, он прекрасно ощущает недостаток кислорода и каждый шаг в гору дается ему с большим трудом.

Как влияет использование кислорода на человека?

Да, организм не может в полной мере компенсировать низкое PO2 в горах, но PO2 можно повысить! Повысить PO2 можно двумя способами:

Первый способ - повысить общее давление. Но в горах это возможно только при наличии портативной барокамеры. Это такая герметичная резиновая камера, к которой подключен компрессор. Ее используют в горах для помощи при тяжелой горной болезни, когда нет возможности сиюминутно спустить больного на безопасную высоту. В камеру помещают больного, компрессор нагнетает в камеру обычный воздух, от этого давление в камере увеличивается, а, соответственно, увеличивается и PO2. Очень скоро больному становится гораздо лучше.

Второй способ - увеличить концентрацию кислорода во вдыхаемом воздухе. Это возможно при наличии кислородного оборудования. Нормальное PO2, как мы уже знаем, 0,21 атм, а атмосферное давление на вершине Эльбруса 0,5 атм. Это значит, чтобы чувствовать себя так же, как на равнине, достаточно дышать смесью, в которой содержится 42% кислорода. В действительности, при использовании кислородного оборудования мы можем устанавливать разную скорость подачи кислорода, тем самым изменяя концентрацию кислорода во вдыхаемом воздухе в большую или меньшую сторону. То есть мы можем создавать даже более высокое PO2, чем 0,21 атм, и, соответственно, организм будет получать еще больше кислорода, чем на равнине. В итоге на практике мы видим, что те клиенты, которые используют кислород, но совершенно не имеют акклиматизации, чувствуют себя лучше и идут быстрее, чем те, которые имеют хорошую акклиматизацию, но не используют кислород.

Нужно ли использовать кислородное оборудование при восхождении на Эльбрусе?

Само по себе это ощущение гипоксии довольно интересное, как опыт. Меняется сознание, любая физическая нагрузка становится очень тяжелой. И когда в таком состоянии человек достигает вершины, он получает совершенно неповторимый психо-эмоциональный опыт, который вряд ли можно с чем-то сравнить. В этот момент на глаза часто накатывают слезы. Многие впоследствии говорят о том, что их жизнь разделилась на «до» восхождения и «после».

Совершенно очевидно, что такие сильные эмоции - это именно то, что нужно многим в современном мире, довольно скучном и однообразном. Однако, вместе с тем очевидно и то, что эти эмоции нужны не всем. И что для некоторых людей просто побывать на вершине Эльбруса, взглянуть на Мир с такой высоты - этого уже достаточно.

Поэтому нужно ли использовать кислород во время восхождения или нет - вопрос очень личный, и ответ на него зависит только от ваших индивидуальных предпочтений.

Использование кислорода в компании Страху Нет

В компании Страху Нет кислородное оборудование широко используется по трем направлениям:

1. Восхождение на Эльбрус с кислородом за 1 день.

Использование кислорода не позволит получить столь сильные эмоции, как описывалось выше, просто по тому, что человек в этом случае не будет испытывать гипоксию. Он будет испытывать только физическую нагрузку и не более того. Не будет ни слез на вершине, ни преодоления себя. Но такой формат восхождения, безусловно, тоже имеет право на существование. Акклиматизация в этом случае, разумеется, не нужна. Восхождение занимает всего 1 сутки, а весь тур вместе с авиаперелетом можно уложить в 1 уикенд. Например, в пятницу вечером участник восхождения вылетает из Москвы в Минеральные Воды, где мы его встречаем и отвозим в отель. В субботу мы поднимаемся на склон Эльбруса, размещаемся в Приюте, а следующей же ночью поднимаемся сначала на снегоходе, а потом и пешком на вершину Эльбруса. В воскресение в обед мы внизу, а вечером участник уже дома. Все время, пока он находится на горе, он дышит кислородом через кислородную маску. Самое приятное в таком формате восхождения это то, что для этого не нужно брать отпуск. То, для чего раньше требовалась организация большой экспедиции, теперь можно уложить в 2 выходных дня вместе с перелетом. Представьте только… Коллеги в понедельник спрашивают: «Что ты делал на выходных?» А вы скромно отвечаете: «Да я на Эльбрус поднимался». Разве не удивительно?!

2. Использование кислорода для экстренных случаев.

Это, собственно, то, с чего началось наше использование кислорода несколько лет назад. Если вопрос использовать ли кислород во время восхождения - это личное дело каждого, то наличие экстренного комплекта кислородного оборудования в каждой группе, восходящей на Эльбрус, должно быть обязательной нормой. Потому что только оно может гарантировать безопасность для жизни и здоровья участника восхождения в той ситуации, когда у него развилась тяжелая горная болезнь, и нет возможности немедленно спуститься вниз. Достаточно дать такому больному подышать кислородом, и хорошее самочувствие и силы к нему возвращаются. Насыщение крови кислородом при этом отслеживается пульсоксиметром. Обычно использование экстренного комплекта кислородного оборудования означает, что данному клиенту необходимо немедленно прекратить набор высоты или вовсе прекратить восхождение.

Этот же экстренный комплект также может быть использован и в таких случаях, когда до вершины осталось совсем немного (100 метров, например), а кому-то из клиентов стало слишком тяжело идти. Использование кислорода в таком случае экономит его силы и, что также очень важно, время всей группы.

3. Прокат кислородного оборудования.

Кроме того, каждый наш клиент, который совершает восхождение на Эльбрус по любому маршруту, может арендовать кислородное оборудование и во время восхождения дышать кислородом просто для того, чтобы облегчить себе задачу. Отличное решение, если перед вами не стоит цель испытать на себе влияние недостатка кислорода в горах.

Безопасность при использовании кислородного оборудования

Использование кислородного оборудования может быть смертельно опасным при неправильном его использовании. И прежде всего здесь речь о таких возможных случаях, когда восходитель пошел на вершину с единственным комплектом кислородного оборудования, и один из элементов оборудования вышел из строя. На практике у нас такое не встречалось, но любая техника рано или поздно может сломаться, и к этой ситуации нужно быть готовым. Достаточно просто всегда иметь при себе запасной комплект оборудования. Потому что остаться человеку без акклиматизации и без кислорода на большой высоте это то же самое, что дайверу остаться на большой глубине без воздуха. И здесь применяется то же правило, что и в дайвинге: каждый элемент оборудования должен дублироваться. Элементов всего три, это 4- литровый баллон (для детей 2-литровый), маска и редуктор. Соответственно, у гида в рюкзаке обязательно должен быть запасные баллон, маска и редуктор.

Кроме того, кислород в баллоне может просто закончиться. В 4-литровом баллоне под давлением 300 атм. находится 1200 литров кислорода. Обычная скорость подачи кислорода 2 литра в минуту. Таким образом, одного баллона хватает на 10 часов непрерывной работы. Обычно этого более чем достаточно для того, чтобы подняться на Эльбрус и спуститься. Но опять же, на случай, если вдруг восхождение и спуск займут более 10 часов, необходимо иметь при себе запасной полный баллон кислорода.

Можно ли отравиться кислородом?

Можно. Но только не при атмосферном давлении и тем более не при давлении ниже атмосферного. Токсичное для человека PO2 = 1,6 атм и выше. Но если даже дышать 100%-ным кислородом при атмосферном давлении, то PO2 будет только 1 атм. Поэтому даже если очень постараться, отравиться кислородом не получится.

И еще один важный нюанс в использовании кислорода, который касается безопасности. Чистый кислород при контакте с маслами и другими легковоспламеняющимися веществами, способен провоцировать возгорание. Поэтому использовать его нужно только чистыми руками и подальше от подобных веществ.