Артур Гачинский. Биография

Появившийся на свет 13 августа 1993 года, с малых лет был невероятно активным ребенком. Чтобы придать его безудержной энергии правильное русло, родители привели Артема в фигурное катание. Тренировки не просто полностью изменили поведение мальчика, но и способствовали становлению его характера и профессиональному самоопределению.

По прошествии года интенсивных занятий фигурист-одиночник вместе с матерью приехал из Москвы в Северную столицу, дабы увидеть знаменитого наставника А. Мишина. Сразу после демонстрации собственных достижений на ледовой арене легендарный тренер без тени сомнений предлагает родителям взять Артура Гачинского под собственную опеку.

Свои первые шаги в области фигурного катания Артур сделал под фамилией Хиль, затем его мама вышла замуж, и мальчик вместе с ней стали Гачинскими.

В 17-летнем возрасте фигурист Артур Гачинский завоевал бронзовую медаль ЧМ, достойно преодолев трудности и сумев обойти многих опытных и невероятно сильных конкурентов, чем поразил истинных почитателей фигурного катания. Гачинский сотрудничал как с отечественными, так и с зарубежными хореографами, к примеру, с выходцем из Канады Томом Диксоном. Мастер танца сделал для спортсмена постановку короткого проката, положив в его основу мотивы танго из к/ф «Мистер и Миссис Смит».

Артур всегда отличался тихим нравом и, как бы это странно ни звучало, любовью проводить досуг в одиночестве, вне компаний и шумных вечеринок. По словам самого спортсмена, так он научился абстрагироваться от бесчисленных дум о фигурном катании и восстанавливать эмоциональные силы.

Обычно добрый и неконфликтный спортсмен в отдельных СМИ порой выказывает недовольство, если слышит о сравнении с Е. Плющенко. Фигурист Артур Гачинский заявляет, что даже с учетом того, что у них с Евгением общий наставник, по технике и артистическим характеристикам они совершенно разные.

Мастерство и успехи Артура Гачинского на разного рода турнирах очень впечатляют. В настоящее время он имеет звание МС международного класса, является обладателем серебра национальных чемпионатов, серебряным призером ЧЕ и бронзовым - на ЧМ. Основная цель спортсмена - стать выдающимся фигуристом, катающимся, словно бог.

Фото Артура Гачинского

Российский фигурист Артур Гачинский, перешедший на подготовку к Татьяне Тарасовой, объяснил, в чем разошелся во взглядах со своим многолетним наставником Алексеем Мишиным, а также отметил, что начал учиться фигурному катанию заново.

- Как долго вы шли к решению вернуться в Москву?

Последние два года. Меня не устраивали результаты, и постепенно вырисовывалось решение поменять город, тренера, обстановку, себя, свой стиль катания, имидж — все! Я пробовал что-то поменять и раньше. Задумывался о том, что отношусь к тренировкам и к самому себе недостаточно требовательно, пытался постоянно все это контролировать, но понимал, что результата как не было, так и нет. Декабрьский чемпионат России всего лишь стал последней каплей.

- Своему тренеру вы сказали об этом сразу?

Алексею Николаевичу? Да. Официально объявлять о переходе в середине сезона было нельзя — я мог запросто угодить под дисквалификацию. Наверное, все получилось не очень красиво по отношению к тренеру. Просто наши пути в определенный момент разошлись. Я старался выкладываться на каждой тренировке. Не тусовался, не халтурил. Может быть, я просто вырос. Пока был маленьким, просто слушал все, что говорил тренер. И беспрекословно выполнял. А по мере взросления у меня стал меняться взгляд на жизнь, на то, что я делаю. Я перестал делить окружающий мир на черное и белое, стал понимать, что существуют полутона. Пришло какое-то внутреннее осознание того, что я — мужчина. И должен принимать самостоятельные решения относительно своей жизни.

На этом фоне у нас с тренером стали возникать спорные, скажем так, ситуации. И ощущение внутренней неудовлетворенности, психологического дискомфорта становилось все более сильным. Возможно, именно поэтому я перестал прогрессировать как спортсмен.

- Как вы относились к тому факту, что Плющенко вернулся в любительский спорт и намерен выступить в Сочи?

Давайте я не буду об этом говорить? В целом моя политика такова: если человек хочет — пусть идет и делает. Не хочет — не нужно его заставлять. Просто я никогда не был сторонником того, чтобы спортсмену что-то давали за прежние заслуги.

- Когда пошли разговоры о том, что вы ищете тренера, называли разные имена. Почему Тарасова?

Когда я вернулся в Питер после чемпионата России, то решил, что вообще не буду продолжать кататься. Сказал маме, что мне все надоело. Что не вижу какого-то дальнейшего будущего в фигурном катании. Ну и неудачи достали. Так что на пару дней я ушел в совершенно другую жизнь. Нормальную.

- Это как?

Ходил в кино, гулял ночами по городу, играл в компьютер, пока голова на стол не падала. И как-то очень быстро устал от этого. Вот и позвонил Тарасовой. Попросил о помощи. Сказал, что хочу поменять все — вплоть до того, чтобы завести новый спортивный дневник и заново «построить» себя. Шестого января я приехал в Москву, мы встретились. Татьяна Анатольевна подготовила мне небольшой план работы, и по этому плану я начал работать в ЦСКА с Сашей Успенским и Максимом Завозиным. Это было просто катание — работа над скольжением. Никаких прыжков, никаких вращений — только шаги. Я заново учился их делать — как маленький ребенок. Крюки, выкрюки, петли, чоктау…

- Раньше, получается, не умели?

Раньше просто никогда не акцентировал на этом внимания. Не говоря уже о таких вещах, как тянуть носок свободной ноги. Для меня это было совершенно необычно и непривычно. Но понимал, что все это необходимо — если вообще на что-то рассчитывать в фигурном катании. Параллельно залечивал старую травму спины. Прыгать начал только после того, как Тарасова вернулась в Москву с Олимпийских игр. Тогда же мы начали ставить программы. В апреле Тарасова уехала в Америку, и, пока ее не было, я продолжал кататься с Еленой Германовной (Буяновой), готовился к апрельскому шоу в Лужниках. Не могу сказать, что это была очень напряженная работа — сильно нагружать спину мне пока еще нельзя.

- Летний отпуск у вас предполагается?

Вообще я за всю свою карьеру никогда не ездил отдыхать. На море был только на сборах. А так, чтобы приехать, пойти на пляж и ни о чем не думать, — такого не случалось ни разу в жизни. У Алексея Николаевича это было не принято.

СОБЕСЕДНИКИ Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ

"Поменять все!" - в эту короткую фразу для Артура Гачинского уложился в последних числах декабря смысл всей его 20-летней жизни. Впрочем, это только сейчас звучит коротко и понятно. А тогда, с треском проиграв в Сочи отборочный предолимпийский чемпионат страны, фигурист вообще не понимал, чего хочет сильнее: навсегда оставить лед или все-таки сделать еще одну попытку чего-то добиться.

- Как долго вы шли к решению вернуться в Москву, Артур?

Последние два года. Меня не устраивали результаты и постепенно вырисовывалось решение поменять город, тренера, обстановку, себя, свой стиль катания, имидж - все! Я пробовал что-то поменять и раньше. Задумывался о том, что отношусь к тренировкам и к самому себе недостаточно требовательно, пытался постоянно все это контролировать, но понимал, что результата как не было, так и нет. Декабрьский чемпионат России всего лишь стал последней каплей.

- Своему тренеру вы сказали об этом сразу?

Алексею Николаевичу? Да.

- И как он отреагировал?

Можно я не буду об этом рассказывать?

- Конечно, можно. Просто я слышала, что Мишин был в ярости, узнав, что вы ездили в Москву на просмотр, не поставив его в известность.

Ну так вы все сами знаете... Официально объявлять о переходе в середине сезона было нельзя - я мог запросто угодить под дисквалификацию. Наверное, все получилось не очень красиво по отношению к тренеру. Просто наши пути в определенный момент разошлись.

- Обычно у каждой стороны в таких случаях есть своя версия. Лично мне казалось, что с возвращением Евгения Плющенко в любительский спорт Мишин перестал в достаточной мере уделять внимание другим ученикам, что со временем стало вызывать - и у вас в том числе - совершенно справедливое недовольство. Хотя, по версии Алексея Николаевича, вы просто недостаточно хорошо работали.

Я старался выкладываться на каждой тренировке. Не тусовался, не халтурил. Может быть, я просто вырос. Пока был маленьким, просто слушал все, что говорил тренер. И беспрекословно выполнял. А по мере взросления у меня стал меняться взгляд на жизнь, на то, что я делаю. Я перестал делить окружающий мир на черное и белое, стал понимать, что существуют полутона. Пришло какое-то внутреннее осознание того, что я - мужчина. И должен принимать самостоятельные решения относительно своей жизни.

На этом фоне у нас с тренером стали возникать спорные, скажем так, ситуации. И ощущение внутренней неудовлетворенности, психологического дискомфорта становилось все более сильным. Возможно, именно поэтому я перестал прогрессировать как спортсмен.

- На протяжении многих лет вас упорно называли клоном Евгения Плющенко. Вас это задевало?

Когда был маленьким, мне это даже нравилось.

- Вы тогда сознательно старались ему подражать?

А как не подражать, когда ты постоянно на него смотришь? Тут хочешь не хочешь, а будешь так поступать. Перед тобой человек, который делает все, причем очень хорошо. Естественно, хочется делать так же. А лет в семнадцать мне это не то чтобы надоело, но я стал чувствовать какое-то внутреннее желание кататься иначе. Поэтому когда слышал, что я - второй Плющенко, это начинало сильно раздражать, если честно.

- На тренировках не возникало желания остановиться и заорать: "Я - не Плющенко!"

Бывало.

- Может быть, со стороны Мишина шло непроизвольное желание добиться от вас той манеры катания, которая, применительно к Плющенко, уже оправдала себя? Двигаться по накатанному ведь всегда проще.

Не считаю, что Алексей Николаевич шел со мной по-накатанному. Мы очень хорошо работали, я его понимал. Просто в некоторых моментах случались расхождения.

- Как вы относились к тому факту, что Плющенко вернулся в любительский спорт и намерен выступить в Сочи?

Давайте я не буду об этом говорить? В целом моя политика такова: если человек хочет - пусть идет и делает. Не хочет - не нужно его заставлять. Просто я никогда не был сторонником того, чтобы спортсмену что-то давали за прежние заслуги.

- Прежние заслуги в фигурном катании - это, в частности, оценка за компоненты.

Понимаю. Но это тоже неправильно. Давайте тогда сделаем таблицу - сколько и за какие заслуги плюсовать. И будем по этой таблице выводить победителей. В спорте должно быть все честно: что накатал - то и получил.

- Сами вы были сильно расстроены, не попав на Олимпийские игры?

Я еще до чемпионата России понимал, что сезон накрылся медным тазом. Ну да, было обидно, досадно. Но что с того? Будут другие Игры, а может, и не одни.

- Когда пошли разговоры о том, что вы ищете тренера, называли разные имена. Почему Тарасова?

Когда я вернулся в Питер после чемпионата России, то решил, что вообще не буду продолжать кататься. Сказал маме, что мне все надоело. Что я не вижу какого-то дальнейшего будущего в фигурном катании. Ну и неудачи достали. Так что на пару дней я ушел в совершенно другую жизнь. Нормальную.

- Это как?

Ходил в кино, гулял ночами по городу, играл в компьютер, пока голова на стол не падала. И как-то очень быстро устал от этого. Вот и позвонил Тарасовой. Попросил о помощи. Сказал, что хочу поменять все - вплоть до того, чтобы завести новый спортивный дневник и заново "построить" себя.

- Откуда тогда возникли слухи о том, что вы хотите уйти от Мишина к Олегу Васильеву?

Я думал о таком варианте, когда только начал размышлять о смене тренера. Пытался понять, кто вообще способен вытащить меня из той глубокой трясины, в которой я очутился. Васильев - сильный специалист. У него были прекрасные спортсмены, катание которых мне нравилось. Но я все-таки выбрал Тарасову.

Шестого января я приехал в Москву, мы встретились. Татьяна Анатольевна подготовила мне небольшой план работы, и по этому плану я начал работать в ЦСКА с Сашей Успенским и Максимом Завозиным. Это было просто катание - работа над скольжением. Никаких прыжков, никаких вращений - только шаги. Я заново учился их делать - как маленький ребенок. Крюки, выкрюки, петли, чоктау...

- Раньше, получается, не умели?

Раньше просто никогда не акцентировал на этом внимания. Не говоря уже о таких вещах, как тянуть носок свободной ноги. Для меня это было совершенно необычно и непривычно. Но понимал, что все это необходимо - если вообще на что-то рассчитывать в фигурном катании. Параллельно залечивал старую травму спины. Прыгать начал только после того, как Тарасова вернулась в Москву с Олимпийских игр. Тогда же мы начали ставить программы.

В апреле Тарасова уехала в Америку, и пока ее не было, я продолжал кататься с Еленой Германовной (Буяновой. - Прим. Е. В. ), готовился к апрельскому шоу в Лужниках. Не могу сказать, что это была очень напряженная работа - сильно нагружать спину мне пока еще нельзя.

- Переход со срезанных каблуков, на которых вы катались у Мишина, на нормальные ботинки дался вам легко?

Когда стал заниматься скольжением, многие шаги у меня вообще не получались, в силу того что я был "деревянным". Из-за того, что много лет катался на низком каблуке, меня постоянно тянуло назад. В этой ситуации постоянно приходилось думать о том, чтобы удержать корпус, катание же становилось еще более скованным. К моменту начала тренировок у Тарасовой мои старые коньки пришли в негодность - я их в очередной раз сломал, поэтому решил взять простые ботинки и простые лезвия.

- А что, лезвия тоже были какими-то особенными?

Облегченными. Поэтому, собственно, я их часто и ломал - менял за сезон по три-четыре пары.

- Зачем тогда было выбирать облегченную конструкцию?

Я же не сам выбирал. Наверное, для того, чтобы было легче кататься.

Работать на обычных лезвиях мне неожиданно понравилось. Прыжки тоже стали получаться без проблем. Понятно, что первое время ощущения были не совсем привычные - шатало. Но все это быстро прошло.

- То, что работать вам предстоит на катке, где тренируется Максим Ковтун, не доставляет психологического дискомфорта?

Я ведь пришел делать свое дело, а не смотреть на кого-то. Ну да, я видел, как катается Максим, но ведь результат зависит от того, как катаешься ты сам, а не твой соперник. Так что работать Максим мне не мешал, и не думаю, что будет мешать в дальнейшем.

- Когда Ковтун готовился к олимпийскому сезону, он с тренерами сознательно пошел на то, чтобы сделать ставку в своих программах на сложность. То есть на пять четверных прыжков. За счет чего собираетесь "брать свое" вы?

За счет катания, за счет эмоций. Моя задача на данный момент сводится к тому, чтобы максимально подстроиться под те требования, которые сейчас предъявляются к катанию. Программы ведь в этом отношении стали гораздо сложнее, чем были раньше. Они требуют беспрерывных связующих шагов, связок, сложных заходов на прыжки. Нет ни одного прыжка без какой-то "загогулины" - прыгаешь то с ласточки, то с кораблика, то с выкрюка, то с "бауэра". Самое сложное для того Пиноккио, который много лет сидел внутри меня, - привыкнуть именно к этому. Раньше я никогда не делал такого количества сложных шагов в программе. Поэтому в части прыжков мы пока остановились на том, чтобы делать только один четверной.

- Знаю, что в тренировках фигуристы любят пробовать сложные элементы, даже если не собираются включать их в программу. Что самое сложное пытались пробовать вы?

Четверной аксель. Не выезжал, но докручивал.

- Страшно было?

Когда с техникой все в порядке и понимаешь сам механизм прыжка, страха не бывает. Я ж не с балкона иду прыгать? Разницы в количестве оборотов для меня по большому счету тоже нет - техника ведь не меняется. Заходишь точно так же, отталкиваешься точно так же. Главное - настроить голову на то, что четверной - это на один оборот больше. Вот и вся сложность.

- Насколько, кстати, ваши представления о смене стиля совпали с тем, что получается сейчас?

Начнем с того, что я стал по-другому кататься: свободнее, эмоциональнее. Пиноккио, надеюсь, навсегда ушел в свой шкафчик. Плюс мы "согнули" ноги - от этого катание стало более "низким", плавным и широким. Ушла суета. Соответственно, когда мы взялись за программы, изменившаяся манера катания сама по себе подразумевала иные постановки, чем те, что были раньше.

- Летний отпуск у вас предполагается?

Вообще я за всю свою карьеру никогда не ездил отдыхать. На море был только на сборах. А так, чтобы приехать, пойти на пляж и ни о чем не думать - такого не случалось ни разу в жизни. У Алексея Николаевича это было не принято.

- Но ведь невозможно работать без отдыха?

Ну да, тяжело. Особенно физически. Но я как-то справлялся. Убеждал себя в том, что становлюсь от этого только сильнее. Сейчас же у меня будет две недели перерыва, во время которых я должен хорошенько закачать спину. Так, чтобы вообще о ней больше не вспоминать.

- И с новыми силами продолжить подготовку к сезону?

Ну да. На самом деле я впервые в жизни начал понимать, что такое получать удовольствие от катания. Первое время, когда слышал об этом от Успенского или Завозина, в глубине души думал: какое вообще может быть от этого удовольствие, они что, с ума сошли? А потом вдруг на меня свалилось какое-то невероятное количество новых ощущений. Я начал чувствовать ребра, баланс, наклон корпуса, силу, с которой нога нажимает на конек, отчего ребро становится более "глубоким". Стал чувствовать лед, его отдачу. Возникло даже ощущение, что мы начали со льдом разговаривать. Это так необычно... И так здорово!

Уже в 17 лет ученик Алексея Николаевича Мишина выиграл медаль чемпионата мира, а вскоре он стал вторым на чемпионате Европы… Казалось, петербуржец Артур Гачинский войдет в число великих, но не судьба. После смены тренера, безуспешной попытки начать все с нуля в Москве под руководством Татьяны Тарасовой, череды травм и разочарований Артур вновь вернулся на ледовую арену «Юбилейного», в группу Мишина, но уже в качестве молодого, начинающего тренера.

Тарасова меня перевоспитала

Решил вернуться, потому что у меня здесь мама, дом и семья, - объяснил Артур свое решение корреспонденту «Спорта День за Днем».

- Как на это отреагировал Алексей Николаевич?

Я приехал в Питер и буквально через пару дней в квартире моей мамы раздался звонок Мишина. Она перезвонила мне: «Алексей Николаевич просит, чтобы ты его набрал. Он не знает твой новый номер». Я позвонил. Алексей Николаевич предложил поработать его помощником. Мы встретились в «Юбилейном», пообщались, и буквально на следующий день я вышел на работу.

- Как бывшие товарищи по команде восприняли вас в новом качестве тренера?

- Они вас слушаются?

Куда им деваться? (Улыбается. ) Теперь я по статусу выше их. Шучу, конечно. Для меня работа тренером - это не власть над фигуристами, а ответственность за людей, которых ты тренируешь. Когда ты спортсмен, это тяжелый физический труд. Когда становишься тренером, то уже выкладываешься эмоционально и интеллектуально. Постоянно думаешь, строишь какие-то планы, голова постоянно занята.

- Есть амбиции как тренеру выйти на топ уровень?

Я ради этого и начал этим заниматься. Раньше моя амбиции носили чисто спортивный характер и касались только меня самого. Сейчас преследуется совсем иная цель. Хочу реализовать себя как тренер. Меня не беспокоит то, что я не смог завоевать те или иные медали. Не горю желанием еще раз постоять на пьедестале почета. Я начал все с нуля. Хочу теперь пройти этот путь как тренер.

- Чему вы научились у Татьяны Анатольевны Тарасовой?

Она дала мне закалку, характер. Она изменила полностью подход к тренировкам. Перевоспитала, можно так сказать.

- Чья тренерская модель станет для вас ориентиром - Татьяны Анатольевны или Алексея Николаевича?

Я бы их соединил.

Все разрушилось как карточный домик

- Что вы как тренер никогда не будете делать со своими спортсменами?

Я точно никогда не брошу своего спортсмена. Никогда не уйду в сторону. Между тренером и спортсменом должны быть абсолютно доверительные отношения.

- Дружеские отношения не помешают в работе? Все-таки многие ваши ученики - практически ваши ровесники.

Все наши великие тренеры, и Алексей Николаевич, и Татьяна Анатольевна, начинали свою карьеру в довольно молодом возрасте. Все зависит от спортсмена. Если он готов воспринимать информацию, которую ты даешь, все будет в порядке. Я научился в Москве тому, чего здесь нет, и теперь передаю фигуристам что-то новенькое. Вот вам конкретный пример. Сейчас я работаю с Алисой Лозко. Она съездила на свой первый этап юниорского Гран-при, получила четвертый уровень за «дорожку». Так что уже от моей работы уже есть какой-то результат. Посмотрим, что будет дальше.

- Вы завершили спортивную карьеру из-за травм?

Да, они посыпались одна за другой. Пролежав в очередной раз в больнице, я понял, что не хочу больше кататься. Жизнь длинная. Здоровье дороже. Чтобы быть впереди, надо было на каждой тренировке переступать через себя. Этого мое здоровье уже не позволяло.

- Как отреагировали семья, Татьяна Анатольевна?

Когда я привел им свои доводы, у них просто не было возможности мне возразить. Когда тренировочный процесс занимает две недели, а потом у тебя отваливается спина и в следующий выход на лед фактически начинаешь все заново, то, конечно, задумываешься: как в таком режиме можно двигаться вперед?

- Согласна.

Я уже и эмоционально был полностью убит. Сезон на носу. Работаешь так, что теряешь сознание. Но тут у тебя вылетает спина… Ты просто не можешь встать с кровати, и все рушится как карточный домик…

Вчетверг стало известно, что бронзовыйпризер мирового первенства 2011 годаАртур Гачинский, пропускающий чемпионатРоссии из-за травмы, скорее всего,завершил карьеру. Скорее всего - потомучто Татьяна Тарасова, тренирующаяфигуриста, предположила, что он ещеможет вернуться, но вероятность этогокрайне невелика.

Привсем уважении к Татьяне Анатольевне,тренер, с которым связывают имя АртураГачинского - это, конечно, не она. АлексейМишин - вот кто сделал из малыша пофамилии Хиль звездного фигуристаГачинского. Это его главный тренер.Говорят, что для Мишина Артур всегдавторостепенным проектом после ЕвгенияПлющенко, а самого Гачинского называлитенью великого фигуриста. Но это не так.Да, внешнее сходство отрицать нельзя -но по катанию это были совершенно разныелюди. А насчет второстепенности - еслибы это было так, Мишин бы не называлГачинского будущей звездой еще когдаего юному ученику было десять лет. А в2011-м не признался автору этих строк:«Гачинский - это тот человек, которогоя веду к золоту Сочи». О возвращенииПлющенко тогда не было и речи.

УГачинского был звездный час - и этодаже не московский чемпионат мира 2011года. Да, там он катался хорошо, но впризеры попал благодаря тому, что неповезло одному из его соперников -японцу Дайсуке Такахаси, у которогосломался конек. А вот чемпионат Европы-2012в Шеффилде Гачинский должен был выиграть.В короткой программе он опередилПлющенко. На сотые доли балла, но опередил.В произвольной же «Король льда» получилболее высокие оценки, и Артур осталсяс серебром. Справедливо или нет - разныеесть мнения. За Гачинского быломеньшинство, но я, пожалуй, с ним.

Ауже через два месяца на чемпионате мирав Ницце Гачинского было не узнать. Оноткатился аж на 18-е место! Рассказывают,после произвольной программы крикиАртура и грохот ударяющихся о стенутяжелых предметов были слышны во всейгостинице для спортсменов. А его тренеравсе спрашивали: что могло произойти свашим учеником за такой короткий срок?Почему он приехал в Ниццу фаворитомчемпионата мира, а уезжает с негофигуристом, потерявшим на пару с СергеемВороновым два места для сборной России?

«Немогу сказать, не имею права», - отвечалтогда Мишин. И лишь спустя годы коротко,без подробностей сказал - причина вличной жизни. Не справился с переживаниями- и навсегда потерял психологическуюустойчивость и способность настраиватьсяна старты. После Ниццы Гачинский невыступил ни на одном чемпионате Европыили мира - потому что ни разу не попалв тройку на чемпионате России.

Главнойже неудачей в карьере Артура стало егонепопадание на Олимпийские игры в Сочи.Он, лидер российского мужского одиночногокатания в начале пост-ванкуверскогоцикла, без сомнения, настраивался нато, что домашняя Олимпиада будет его.Но Гачинский даже не попал в числозапасных. И он решился кардинальноизменить жизнь - переехал в Москву, гдеего взяла под свое крыло Тарасова.

ОтМишина в Москву за последние парудесятков лет уезжали разные фигуристы.Но успешно - только один Алексей Ягудин.Куда больше тех, кто так и не нашел себяв столице. Гачинский стал одним из них.Стабилизировать прыжки он так и несумел, и к тому же навалились травмы.Последняя и стала формальной причинойуйти из спорта - Артур разрезал рукустеклом, после чего долгое время не могчувствовать пальцы.

Нореально Гачинский, конечно, ушел непоэтому. «Перестал прогрессировать»,- сказал он сам в интервью ТАСС, и этоесть жестокая правда. А тем, кто удивляется,что Артур собрался покинуть большойспорт в 22 года, остается только напомнить- за его плечами участие в девятивзрослых чемпионатах России.Екатеринбургский должен был статьдесятым. Посчитайте, в каком возрастеГачинский впервые вышел биться смужиками, и поймете, что он просто устал.