Десять лет самой замечательной организации взрослых, которые посвятили свою жизнь работе с детьми. Ее директора Матвея Шпаро знают тысячи московских школьников, которые вместе со специалистами организации путешествуют по горам Западного Кавказа и Республике Карелия, в Рузе покоряют "Рубикон" и проводят яркие образовательные мероприятия в московских школах.
«Главная наша задача - сделать путешествия и приключения доступными как можно большему количеству людей. Поэтому «Лаборатория путешествий» работает в самых разных школах, с самыми разными ребятами: одаренными, имеющими ограниченные возможности здоровья, преуспевающими в спорте и многими другими »,- написал директор ГБУ «Лаборатория путешествий» Матвей Шпаро
Десять лет "Лаборатория путешествий", словно крейсер, уверенно идет намеченным курсом, открывая ребятам красоту родной страны, учит дружить и ценить каждое мгновение радости общения и открытий, познания себя, учит умению работать в коллективе.
«Поздравляю «Лабораторию путешествий» с днем рожденья, с 10-летием!!! Вы делаете очень важное, смелое и благородное дело, а самое главное, делаете его надежно, с любовью к людям и природе Процветания, новых интересных маршрутов и друзей!» Елена Пименова, директор Школы № 1476
И как настоящая команда, мы решили свой день рожденья отметить футбольным матчем. В честь такого события собрался весь коллектив, даже те, кто уже не работает с нами. Зеленая трава футбольного поля и азарт присутствующих - состоялся матч! Трибуны болельщиков кричали ВПЕРЕД! Мяч в ворота, ГООЛЛ!
Первый гол забила Катя Рыжова — «новичок» Лаборатории. Конечно, конечный результат матча — «ничья». Итогом яркой игры стал подарок сотрудников директору «Лаборатории путешествий» Матвею Шпаро: футбольный мяч с автографами всех участников.
Только десять лет, а уже десятки тысяч мальчишек и девчонок, которые навсегда влюбились в походную жизнь и романтику путешествий. Первые шаги с Лабораторией в Карелии, Крыму и Краснодарском крае навсегда оставили след наших юных путешественников. Мы очень гордимся, что вы у нас есть и каждый раз говорим, добро пожаловать в путешествие!
«За 10 лет пройдено великое множество дорог плечом к плечу с друзьями! Тысячи московских школьников покорили вершины, испытав себя и преодолев свои страхи. Каждый поход-это маленькая жизнь! «Лаборатория путешествий» открывает новый мир Больших приключений. Спасибо за сотрудничество!» Татьяна Крымова, директор школы № 1324
Спасибо, друзья, за теплые слова и оценку нашей работы. Вместе нам предстоит пройти немало интересных маршрутов и написать удивительных историй о новых победах и новых проектах. Приключения ждут!
Трехлетний жесткий даунхилльщик и его ровесник, прирожденный кросс-кантрийщик - как вам такое? А экстремал на беговеле, которому полтора года, который кричит "На старт!", свистит в свисток и мчится изо всех сил? А десятилетний помощник тренера, умеющий делать такие трюки, что нам и смотреть страшновато? Удивительно, но уже в столь раннем возрасте сахалинцы могут гораздо больше, чем думают родители, часто стремящиеся опекать их и беспокоиться, как бы сын или дочка не упали и не ударились. О самом раннем спортивном развитии и его плюсах ИА Sakh.com пообщался с автором социального проекта "Школа уличного спорта", руководителем беговелошколы Strider school Sakhalin и команды Extreme Sakhalin Иваном Бутаковым. Экс-руководитель спортивной розничной компании окончательно вышел из бизнеса, чтобы двигать детский экстремальный спорт.
Иван, слежу за развитием вашей школы в соцсетях, вижу тренировки в городском парке и понимаю, что вы очень активно развиваетесь. Казалось бы, только недавно зародилось движение, а теперь так много всего у вас происходит. Расскажите о проделанном пути.
Все началось осенью 2015 года со случайности - двое парней, Саша Ли и Кирилл Родя, подошли ко мне и попросили предоставить призы для соревнований по скейтбордингу и самокату. Я решил помочь им не только с призами, но и с организацией, и в сентябре мы провели первые соревнования Game of Skate. Тут и проявилась расслабленность уличных парней. Мне пришлось практически полностью делать все за них. Это был первый звоночек: я понял, что без твердой руки, без кого-то, кто будет направлять ребят, они далеко не продвинутся. Соревнования прошли удачно, и через месяц мы собрали велосипедистов и самокатеров на Game of bike и Game of scoot. Все это было на площадке у "Кристалла". На тот момент в городе катастрофически не хватало доступных и удобных для соревнований асфальтированных площадок. Затем, как раз осенью 2015 года, открыли "Хоккайдо-центр", где появился первый нормальный скейтпарк. Там ребята немножко покатались, я понял, что у нас еще очень слабо развито парковое катание. Оно отличается от стритового (просто по улицам города с использованием элементов городской архитектуры).
Вся следующая зима у меня ушла на обдумывание вариантов, что делать, куда двигаться для развития молодежного спорта. Просто проводить соревнования неинтересно, нужно обкатывать ребят как организаторов, учить детей, развивать инфраструктуру. Так и родился проект "Школа уличного спорта". Я написал грантовую заявку, выиграл грант в рамках городской программы "Шаг вперед" - и пошло-поехало. Мы открыли школу. Задача была такая - привлекаем социально активных ребят, которые хорошо катают и готовы работать на волонтерских началах, договариваемся с "Хоккайдо-центром" и "Кристаллом", и ребята проводят на этих площадках тренировки. Понятно, что все разрабатывалось на ощупь, не хватало опыта, было достаточно сложно, но мы справились и написали программу тренировок. Инвентарь был у самих спортсменов, у тех, кто хотел кататься.
Первым направлением у нас было обучение, вторым - проведение соревнований. Потому что без контестов (contest - состязание, конкурс, тусовка единомышленников в непринужденной атмосфере) нельзя заряжать и мотивировать парней. Ребята должны встречаться, учиться друг у друга. Сама атмосфера уличного спорта очень крутая. В 2016 году мы успели в этом убедиться: провели много мероприятий, в том числе первый фестиваль уличного спорта в День физкультурника. Организовали большую площадку совместно с минспорта и "Кристаллом", пригласили мастеров трикинга из Владивостока, по одному из лучших самокатеров и BMX-ров Дальнего Востока. Нужно было посмотреть, к чему стремиться, и показать остальным пример, ведь Владивосток - самый передовой город на Дальнем Востоке. Мы зарядились, наладили первые связи с Владивостоком, Хабаровском, Комсомольском-на-Амуре, благодаря этому у нас стало развиваться именно парковое направление катания. Конечно, не забывали приглашать на соревнования и любителей стрита (уличное катание) и плоскача (катание на плоской, например, асфальтированной, поверхности без использования парковых фигур), но в целом мы старались развивать всю экстрим-культуру, чтобы спортсмены могли взаимодействовать между собой.
Как часто устраивали соревнования?
Очень часто. В среднем за сезон мы проводили и проводим не менее пяти контестов на острове. В 2016 году нам хотелось выехать во Владивосток, пора было объединяться с остальными дальневосточниками, но не получилось. В 2017 проект начал еще более активно развиваться, мы продолжили привозить ребят, появились новые лица. За сезон мы организовали шесть-семь соревнований, все были массовыми, атмосферными, стильными и действительно востребованными молодежью. Снова помогли в организации Дня физкультурника, на этот раз он проходил в городском парке. Для прогресса и обучения ребят мы сами собирали парковые фигуры, на которых, кстати, тогда катали два чемпиона России по трюковому самокату Петр Бондарь и Дима Богданов.
Кстати, о фигурах. Насколько я знаю, ваши ребята еще и идеи строительства скейтпарков продвигают?
Да. В прошлом году ввели в строй скейтпарк "Космос", проект которого был разработан нами. Мы решили, что ребята должны быть не потребителями, а созидателями, и подключили их. Они предлагали оптимальные варианты фигур в новом парке. Наличие обратной связи, как впоследствии оказалось, позволило учесть интересы большинства уличных экстремалов. Большую поддержку оказал наш сноубордист и скейтер Юрий Чемодуров: сидел ночью и рисовал от руки парк, который наши московские друзья оперативно визуализировали, исходя из своего каталога. Ну а затем мы устроили онлайн-голосование, к которому подключились более 700 человек со всего Дальнего Востока. Был выбрал тот вариант, который в итоге лег в основу скейтпарка. Это хороший пример взаимодействия с городскими властями. Нам удалось уйти от первоначального проекта с миникопией скейтпарка в "Хоккайдо-центре" и предложить более актуальный проект. Сейчас, получается, у нас есть две разные по наполнению и уровню катания площадки. Хотя все равно скейтпарков в Южно-Сахалинске катастрофически не хватает. Их всего два, и мы переросли их уровень. Парням просто некуда развиваться, из-за этого им все сложнее конкурировать на выездах. Это показал недавний дальневосточный экстрим-фестиваль "Мосты". При этом в районах области строятся такие скейтпарки, о которых Южно-Сахалинску и мечтать не приходится.
Расскажите про свою команду тренеров. Кто работает вместе с вами?
Очень приятно, что у нас команда молодая. Это наши местные парни, для которых скейтбординг, BMX и самокатный спорт стали главным увлечением в жизни. Такая тенденция характерна и для России в целом: все профессиональные райдеры и тренеры вырастают именно из таких энтузиастов. В целом в сфере массового спорта сейчас происходят положительные процессы, появляются талантливые ребята, которых нужно направлять по линии экстремального спорта. Поэтому мы стремимся решать вопрос профессиональной ориентации молодежи. Один из наших тренеров, Максим Чусовитин, уже поступил на физкультурное отделение СахГУ. Есть еще несколько ребят, которые оканчивают техникум и тоже готовы учиться дальше на тренеров. Придет момент, когда эти виды спорта станут еще более популярными, и мы хотим стать еще более профессиональной командой тренеров. Кстати, два культивируемых в "Школе уличного спорта" вида спорта уже являются олимпийскими: скейтбординг и BMXFreestylepark. Они уже получают государственную поддержку, с прошлого года проводятся российские чемпионаты. В прошлом году в Сочи был чемпионат страны по BMX, туда летал единственный дальневосточник Олег Ануфриенко, который уже дважды был на Сахалине, проводил мастер-классы, судил соревнования.
И именно на базе секции BMX вы попробовали свои силы в организации тренировок на беговелах, правильно?
Совершенно верно. В прошлом году мы уступили просьбам пап и мам малышей и организовали первые тренировки по беговелам. До этого нам не хватало опыта и знаний. Все-таки с детьми от двух лет работать сложнее, чем со школьниками, эти тренировки больше про педагогику, чем про спорт. На первую тренировку в начале сентября пришли два ребенка. Мы с тренером по BMX Максимом Чусовитиным тогда еще ничего не знали, не было ни опыта работы с такими маленькими детьми, ни нормальной программы обучения. Двигались на ощупь, смотрели, куда идти, конструировали трассы, придумывали задания… И в итоге на первые соревнования заявилось двадцать участников от двух до четырех лет!
Программу обучения разработали сами или нашли где-то?
В Интернете вообще ничего не было, приходилось собирать по крупицам. В процессе работы в секции мы вышли на международную сеть Strider, это один из лидеров в производстве беговелов. Основатель компании Райн Макфарланд сам сделал беговел для своего сына. И когда он увидел, что в три года ребенок уже катается на велике, а в пять лет сел на мотоцикл, сразу понял - вот она, самая ранняя форма приобщения детей к велоспорту. С 2007 года началась история Strider. Компания разработала мировую программу Strider education. Это как раз то, чего нам не хватало: как правильно работать с детьми, какие есть стадии катания начиная с полутора лет, как мотивировать малышню, какие трюки они могут выполнять, как организовывать детские беговелосоревнования… У них есть свой формат Strider racing. Это международные соревнования, которые проводятся в США, Японии, Китае, Таиланде, а теперь уже и в России. Потому зимой мы заключили договор с представителями Strider в нашей стране и открыли первую на Сахалине беговелошколу. Мировой опыт в сочетании с нашими наработками оказался настолько удачным, что дети от полутора лет у нас очень быстро поехали, школа разрослась до нескольких групп, а наш пример подхватили еще три других детских спортивных клуба в Южно-Сахалинске, открыв свои беговелосекции.
В чем плюсы таких занятий? Что получает ребенок, кроме физической активности?
Во-первых, это самая ранняя секция в жизни детей. Я дважды папа, и тоже думал, куда отправить ребенка? На горные лыжи или гимнастику? Но там набор с трех лет, упор сначала на общую физическую подготовку, да и не каждому ребенку интересно, как вышло с гимнастикой в нашем случае с сыном. А на беговеле можно кататься с полутора лет, причем занятия будут в удовольствие. Жизнь родителей таких детей меняется: все прогулки становятся очень активными и порой уже дети задают темп родителям.
Во-вторых, после беговелошколы дети подготовлены к другим занятиям, у них в порядке баланс и координация, что очень важно для всех видов спорта. Ребята умеют взаимодействовать в команде, умеют слушать тренера. Порой родители удивляются, почему их двухлетние дети воспринимают тренера серьезнее, чем папу и маму? Кстати, в начале сентября, на День города, у нас был первый беговелопарад, мы открывали спортивную колонну, и дети не разбежались, как горох. Пусть мы не шли стройными рядами, но двигались в колонне. Я считаю, это показатель того, какими слаженными могут быть действия детей в два-три-четыре года.
Беговел - это еще и мощный стимул для эмоционального, психологического и интеллектуального развития детей. Мы знаем, что мелкая моторика развивает мышление и речь, а крупная дает большой стимул к общему развитию: творческому, речевому, мыслительному. Головной офис Strider заказывал научные исследования, в результате которых было доказано, что в ходе постоянных занятий с полутора-двух лет значительно активизируется мозговая деятельность. Необходимость держать баланс способствует активизации работы обоих полушарий мозга. Я не верил, думал, это рекламная фишка, но по нашим детям видно: в два года они настолько уверенно катаются, общаются, такие вещи правильные говорят, на лету схватывают то, что мы им говорим. Мы катаемся в городском парке, и люди умиляются, насколько слажено едет команда малышей. Ровненько, четко, слышат команды. Говоришь им - делаем трюк "Гонщик", они ставят беговел на заднее колесо. "На старт, внимание, марш!" - тоже знают эту команду, сами ее произносят. Многие приходят со своими свистками.
Мы пришли к тому, что беговел - это действительно очень полезно и актуально. Особенно для Сахалина, потому что у нас очень много зимних видов спорта, и дети после беговела активнее и легче адаптируются к новым снарядам: конькам, лыжам, доске.
Какие уже есть достижения у ваших воспитанников?
Прогресс очень большой, это видно на наших официальных гонках Strider racing Sakhalin. Сейчас мы подошли к тому моменту, что пора переходить на качественно иной уровень. Мы побывали на приморских гонках Strider Racing Vladivostok. Летом наш Матвей Алёхин уже ездил с мамой на первые гонки, протоптал тропинку, мы сделали выводы по итогам его поездки в этом месяце побывали в Приморье.
22-23 сентября там проходили сразу два мероприятия: главный дальневосточный экстрим-фестиваль "Мосты" и беговелогонки. Вместе с родителями, детьми, молодежью во Владивосток съездили около 20 человек. Мы приготовили большой сюрприз. Впервые на Дальнем Востоке мы открыли детскую секцию BMX для ребят от трех лет, и некоторые наши дети приехали во Владивосток с мини-байками BMX, чтобы открыть "Мосты". Это очень показательно: Россия начинается с Дальнего Востока, и детский экстрим, уличный спорт - тоже. Игнат Липявка, Макар Аксютин, Саша Добровольский, Лев Зудин - вот наша самая младшая команда, парням по пять лет. Тем не менее они взорвали Спортивную набережную Владивостока, не стушевались в окружении сотен участников и гостей фестиваля, а показали даже те трюки, которые не выполняли на Сахалине. У детей после таких мероприятий повышается уровень мастерства.
В этот раз наши пятилетки катали на "Мостах" вместе с топ-райдерами страны. Костя Андреев из Санкт-Петербурга и Ирек Ризаев из Казани прилетели во Владивосток для судейства в категории BMX и подготовки участников к международным и российским контестам. Оба - кандидаты в олимпийскую сборную России. С прошлого года BMX FreestylePark включен в олимпийскую программу Токио-2020. Так же, как и скейтбординг. Кстати, в этом году на "Мостах" удалось пробиться в финалы во всех трех дисциплинах (скейт, трюковый самокат и велосипед BMX), а вот медаль нам досталась всего одна - Сергей Островский стал вторым среди самокатеров. Но наши младшие участники команды добавили медалей. 23 сентября семеро сахалинцев стартовали в беговелогонках StriderRacingVladivostok, где двухлетний Артем Колесов и пятилетний Игнат Липявка стали бронзовыми призерами в своих возрастных категориях.
Получается, ваш проект вырос в школу уличного спорта полного цикла - от беговелотренировок с ясельного возраста до олимпийских дисциплин?
Точно. Более того, можно не дожидаться пяти лет, чтобы с беговела пересесть на трюковый байк BMX или встать на сноуборд. Некоторые наши дети уже в два года сели на BMX, многие встали на лонгборд или скейтборд, а кое-кто гоняет и на трюковых самокатах в четыре года! И для таких двух- и трехлетних самородков дополнительно к BMX мы открыли секции скейтбординга и трюкового самоката.
Очень радует отношение родителей. Нам удалось поменять менталитет пап и мам, которые вечно боятся и беспокоятся за своих детсадовцев. Вы же знаете, родители в основном катают своих детей или на трех- или четырехколесных велосипедах с ручкой. Гиперопека налицо. А наши беговелопапы и беговеломамы сами убедились, что их дети - спортсмены и вполне самостоятельные личности в свои два года.
У ребенка сдвиг в сторону спорта должен произойти прежде всего в голове. Такой вывод я сделал, наблюдая за новым поколением детей. Это братики и сестрички наших воспитанников. Сначала они приезжали в колясках и просто присутствовали на площадке, пока старшие занимались, с интересом наблюдали за процессом. А потом, когда подросли и стали сами заниматься, продемонстрировали быстрый прогресс. В полтора года они берут беговелы и едут, причем едут с пониманием. Я говорю их родителям - вот увидите, они еще перепрыгнут ваших старших детей.
Значит растет новое поколение экстремалов?
Именно! На самом деле на столь плотную работу в сфере уличного спорта меня подтолкнуло еще и осознание того, что сахалинский экстрим очень молодой и заканчивается в 17 лет. В том смысле, что потом ребята оканчивают школу и уезжают с Сахалина на материк учиться или уходят в армию. Некоторые, конечно, остаются в местных вузах, но в основном идет постоянное обновление. Вот в этом году уехали больше десяти ребят. Сразу раз - и уровень стал пониже. Да, они будут кататься в Москве, Питере, еще где-то, но нам-то хочется сделать так, чтобы на Сахалине было интересно жить. Я понял, для того чтобы иметь больший разгон по времени и идти к новому уровню катания, к развитию уличного экстрима на острове, нужно брать детей с самого юного возраста, с трех лет. Что мы и делаем.
И мы с вами подходим к главному вопросу, которым наверняка задаются читатели, - а зачем все это? Почему не игровые виды спорта, не единоборства, не зимние дисциплины?
Мировая фишка экстремальных уличных видов спорта в том, что при растущем уровне урбанизации занятие ими не требует много места и затрат на инфраструктуру. Если для футбола, например, нужно поле, то для самоката и скейта достаточно небольшого участочка, рампы и пары фигур. Именно поэтому, когда в прошлом году МОК утверждал BMX FreestylePark и стритбол в программу Токио-2020, было отмечено, что это ответ на современные реалии жизни, на сокращение жизненного пространства в городах. Спорт молодеет, становится более городским, локальным. В чем ценность уличного спорта? Это досуг детей и молодежи, причем увлекательный и осознанный досуг. Им некогда заниматься глупостями, они заняты новыми трюками и собственным прогрессом. Отличное замещение социально опасной деятельности. Мы говорим, хочешь быть хулиганом? Будь им! Только хулигань на самокате или скейте. Хочешь острых ощущений? Да у нас мальчишки уже с трех лет получают эти ощущения, прыгая на BMX-велосипедах с трамплинов.
И есть перспектива роста. Например, Ваня Шевцов, ему десять лет, сейчас уже помощник тренера по самокату. Он пришел к нам в 2016 году учеником, в прошлом году вошел в команду волонтеров проекта, став самым юным участником финала экстрим-фестиваля "Мосты". Надо было видеть, как он завершал свое финальное выступление! Откатал минуту, потом начал делать последний трюк, но у него не получилось, сил не хватало. Казалось бы, всего минута катания, но она очень сильно выматывает. Четыре раза Ваня пытался выполнить этот трюк, и на четвертый ему удалось. Все кинулись его обнимать, это были настолько яркие переживания! После этого весь сахалинский уличный спорт бурлил. Только снег начал таять, мы пошли чистить скейтпарк в "Хоккайдо-центре" и катать. Сразу объявили, что по итогам сезона в секциях BMX и самоката самых быстро прогрессирующих ребят выберем и повезем на "Мосты". Ваня Николин и Алексей Михайлов получили эти путевки и отлично выступили во Владивостоке.
Мы хотим, чтобы все остальные дети понимали - сегодня ты только начинаешь, а завтра уже можешь соревноваться с лучшими спортсменами Дальнего Востока, быть волонтером и учиться организационной деятельности, снимать крутое видео с трюками, вообще делать все, что тебе интересно. А для государственных структур наша работа - прямой ответ на вопрос, как уберечь детей от криминала. Зачем разгребать последствия, если привлечение детей и молодежи к действительно актуальным и интересным для них видам спорта будет лучшей профилактикой детской преступности? И это не громкие пустые слова.
Вы уже составили планы на ближайшие сезоны?
У нас есть наработки, и я передаю их. В этом году выиграл небольшой грантовый проект (150 тысяч рублей) на формирование профессиональной команды тренеров и организаторов. Учим ребят снимать экстремальное видео, популяризировать свои виды спорта в соцсетях, организовывать мероприятия. На каждый рубль гранта привлекли три рубля от партнеров и вложили много волонтерского труда. В этом году в День физкультурника мы проводили "Космос-джем", а на следующий день парни сами провели еще одни соревнования в скейтпарке. Это был первый опыт, причем утомительный: начали в три часа дня, закончили в десять вечера. Парни пока еще не умеют следить за таймингом мероприятия, но надо было дать им возможность попробовать самим. И они справились. Опять же, наша команда вошла в оргкомитет фестиваля "Мосты", вместе отработали организацию столь массовых и представительных соревнований с ребятами из Владивостока. И уже в следующем году планируем присоединиться к организации международных соревнований в новом - олимпийского уровня - скейтпарке Владивостока.
Кроме того, пора придать официальный статус нашей пока неформальной ассоциации экстремального спорта. В ближайшее время займемся регистрацией общественной организации, чтобы работать целенаправленно, в том числе и по президентским грантам, тем более, есть задумки дальневосточного масштаба.
Очень сильно нас тормозит отсутствие инфраструктуры. Мы, конечно, прилагаем усилия, ремонтируем то, что есть. Но этот сезон показал, что наши спортсмены уже переросли уровень двух имеющихся в городе скейтпарков. Да мы уже и не помещаемся там все. В этом году наконец-то сами достроили нормальную фигуру - разгонку и фанбокс в скейтпарке у "Хоккайдо-центра", и сейчас это единственная фигура в Южно-Сахалинске, которая хоть как-то соответствует уровню катания во Владивостоке. Кстати, после завершения работ сразу же, в первую неделю у наших ребят начался прогресс, они стали такие амплитуды и трюки выдавать! А Юрий Чемодуров, мастер спорта по сноуборду, начал отрабатывать на скейте трюк, который вообще в России делают всего два человека. Вот она, цена прогресса. Можно вбухивать много миллионов в какие-то "прожекты", при этом всего 150 тысяч рублей на пару фигур из досок и фанеры дают такой большой эффект в развитии не просто уличного спорта, а в реализации молодежной политики на Сахалине.
С планами ехать в Москву и Владивосток все ясно, это необходимо. А что скажете про другие районы области? Планируете экстремальную экспансию?
Мы очень хотим идти в районы, концентрироваться только в Южно-Сахалинске было бы нечестно. Мы уже помогали проводить соревнования в Долинске и Корсакове. В следующем году хотелось бы устроить "экстремальный десант" и проехать хотя бы по близлежащим районам. Более того, уже в этом году мы наладили связь с ребятами из Смирных, у них стоит отличный скейтпарк площадью 700 квадратных метров. В Южно-Сахалинске такого нет. Там есть активисты. Возможно, в следующем году мы и к ним приедем.
В 2019-м появится скейтпарк на Курилах. По возможности тоже хотелось бы туда выехать. Но, даже не дожидаясь следующего года, мы начали накрывать беговеловолной весь Сахалин. Уже идут тренировки в Корсакове. Причем там у детей очень высокая мотивация. Наверное, они закалены морскими ветрами. Трюки стали выдавать с первых занятий. В планах - остальные города Сахалина. Наша задача - в том числе и вырастить перспективных спортсменов, и у нас есть достойные кандидаты. Например, Матвей Алёхин - трехлетний парень, жесткий даунхилльщик. Ему на беговеле никакая скорость не страшна. Летом мы устроили с малышней на "Горном воздухе" спуск по юго-западному серпантину, который зимой кажется слишком пологим, а вот для колесной техники очень даже непростой. Стерли половину подошв на кедах, все дети успели попадать по дороге вниз. А Матвей смело разгонялся в балансе, тормозил падением, после кувырков вставал и ехал дальше. Настоящий экстремал и боец! Есть и любители именно трюковой техники, их видно уже в два года. И очень перспективные BMX-ры появились. Макар Аксютин пришел к нам в пять лет и в первый же месяц выполнил всю программу, которую остальные ребята накатывали два месяца. Сейчас очень высоко дропает (прыгает) с разных препятствий, делает трюки. Думаю, лет через пять Сахалин будет не просто вторым на Дальнем Востоке, но и, может быть, выйдет на один уровень с Владивостоком. Это наша большая задача.
Если бы еще не было перерыва на зиму…
Да, сезон - это большая проблема. Второй год подряд мы двигаем идею строительства крытого центра экстремального спорта, где помимо скейта, самоката и BMX можно будет заниматься с детьми на беговелах, батутах, развивать другие направления. Сейчас этот вопрос обсуждается. Основная проблема - отсутствие земли в Южно-Сахалинске. Есть подходящие участки в Дальнем. Такие вопросы быстро не решаются, но самое главное - мы нашли взаимопонимание с городом. Если получится построить подобный комплекс, мы очень сильно шагнем в развитии. Кстати, он не останется в стороне от развития "Горного воздуха" и туризма. Уже не единожды мои знакомые из других дальневосточных городов жаловались, что в случае метели или, наоборот, отсутствия снега на горе в Южно-Сахалинске мало возможностей для занятия подходящей активностью. А такой центр будет отличным вариантом альтернативного отдыха в ожидании открытия склонов. Покататься на лонгборде по памп-треку, погонять на велосипедах, полазать по скалодрому… Да и в принципе есть понятие аpres-ski, оно актуально и для Сахалина. Многим после горы или в день отдыха от горы хочется еще какой-то активности, и мы можем ее обеспечить.
Но все же вы стараетесь не терять время и даже зимой умудряетесь катать на беговелах?
Да, детям пришлись по душе тренировки на беговелах с лыжами. В апреле мы провели первые официальные снежные беговелогонки StriderSnowRacing на склонах Большевика, а в марте 2019 года к нам уже планируют прилететь беговелогонщики из Владивостока и Хабаровска. Это может стать репетицией более массовых детских соревнований. Московский офис Strider настоятельно рекомендует нам провести международные снежные беговелосоревнования, на которые уже хотят прилететь японцы и китайцы. В Азии родители и дети просто с ума сходят по беговелоспорту, сейчас они лидеры в мировом беговелодвижении. Так что на 2020 год есть осторожные планы устроить международные соревнования. Ну чем не продвижение нашего "Горного воздуха" в АТР? Причем это растущая аудитория, ведь участвовать будут дети от двух до пяти лет.
Кстати, с "Горным воздухом" мы провели в этом году первое мероприятие - "Беговелогорку". Были трюковые соревнования, мини-полоса препятствий по аналогии с "Сахалинским рубежом", батуты, зона серфа и балансбордов. Все остались довольны, а "Горный воздух" включил "Беговелогорку" в план мероприятий на следующий год.
А вы сами умеете кататься на чем-нибудь?
Я сноубордист с 2004 года и второй год катаюсь на лонгборде. Свой в доску, в общем. Сейчас увлекся фанкарвингом на доске - получил новый заряд на развитие в своем увлечении. Кстати, это еще одно интересное направление для нашей школы, и, надеюсь, удастся запустить новый проект на острове.
Иван, у вас был свой бизнес, есть семья, увлечения… Зачем вам все это - дети, молодежь, соревнования, контесты, трюки, экстрим? Ради чего вы все это затеяли?
Хочу, чтобы мои дети росли в здоровой среде. Среди тех, кто разделяет их увлечения, кто после учебы в школе не будет слоняться без дела, а помчится в скейтпарк или на гору, кто с детства будет знать, что такое настоящая дружба, и ценить труды старших. Кстати, у нас уже сформировалась команда пятилетних ребят, и там мой сын нашел таких же любителей самоката, велосипеда, беговела и скейта. Уверен, эти парни еще покажут уровень катания и сахалинский стиль, в том числе на Олимпиаде. Это моя сверхзадача.
А вообще, мы же не только учим кататься. Это и воспитание, причем, порой оно предшествует детсадовскому. Дети сами готовы и подмести площадку, и инвентарь после тренировки собрать, и младшим помочь. Знаете, вроде неплохо получается помогать родителям с такой формой воспитания. Достаточно посмотреть, как радостно дети бегут на тренировки, дают "пять" тренерам и ровесникам, как работают в команде, причем некоторые - даже наравне со старшими, с ребятами школьного или студенческого возраста. Все вместе они правильно и организованно катают в скейтпарке, с пользой и в удовольствие проживают моменты тренировок. Это еще отразится на их сознании, ведь все начинается с малого. Ради такого, я уверен, стоило погрузиться в мир уличного спорта и раскачать его в Южно-Сахалинске.
Афганистан - «могила империй», одна из самых загадочных и непокорных стран мира, ни разу не склонившая головы перед захватчиком, но и сама неспособная найти успокоение - до сих пор остается непонятой и непознанной. Советский Союз пытался навязать афганцам социализм, американцы - демократию. Но не получилось, кажется, ни у тех, ни других. Жители страны по-прежнему предпочитают жить в своем причудливом средневековом мире, где женщина ценится лишь чуть-чуть выше хорошего коня. Корреспондент «Ленты.ру» рассказал, как ему удалось побывать в Афганистане, несколько раз оказаться на волосок от смерти, чуть было не попасть в плен к американцам и попытаться понять пестрый и такой разный афганский народ.
«Русский брат, для тебя - бесплатно!» - эти слова афганского торговца повергли меня в ступор. Я регулярно езжу в Афганистан с середины 90-х годов прошлого столетия, и совсем недавно меня грозились порезать «как лук», потому что я проклятый «шурави» (советский). Каждый раз удивляюсь: в этой стране то, что казалось незыблемым, абсолютно изменяется, а мимолетное застывает на годы.
«Вы первые русские, которых я не убил!»
В первый раз я оказался в Афганистане в далеком 1994 году. Я переправился через знаменитый термезский «Мост Дружбы» через Амударью, по которому выходили советские войска из Афганистана, и через полтора часа езды оказался в «столице» афганских узбеков, городе Мазари-Шариф.
Я хотел увидеть лагеря таджикских беженцев - те спасались от кровопролитной гражданской войны в соседнем государстве. Денег у российских журналистов в то время было совсем немного, поэтому я и фотокорреспонденты решили добираться в лагерь беженцев в городе Ташкурган на общественном транспорте.
«Засветились» мы еще в автобусе, честно признавшись местным, что мы «русские журналисты, но не коммунисты». Как выяснилось, добровольный переводчик не совсем верно понял наши слова и торжественно на весь автобус провозгласил: «Русские неокоммунисты едут в Ташкурган!»
Приехав в город, я отправился исследовать улицы, а мои коллеги пошли снимать местную экзотику. Однако съемки длились недолго. К одному из фоторепортеров подошли двое бородатых вооруженных людей и молча отобрали камеру.
Дальнейшие события развивались стремительно - на одной из улочек нас окружила толпа местных жителей. На мое вежливое «Ас-саламу алейкум» собравшиеся ответили вполне уверенным русским матом. К счастью, в этот момент появился один из таджикских беженцев: «Быстрее, к нам, в лагерь! Вас же сейчас растерзают!». Под сдержанный гул толпы нам удалось уйти с нашим спасителем.
Оказавшись в бывшей местной школе, где разместились таджикские беженцы, мы словно попали в плен: нам запретили даже выходить во двор. Остаток дня прошел спокойно: когда солнце зашло за горизонт, все улеглись спать. Около часа ночи в зале стало шумно: на пороге оказалась агрессивная ватага вооруженных людей. Осветив помещение фонарем, они стали кого-то искать. Мы поняли, что прятаться бесполезно, и решили вступить в переговоры.
Главным среди неожиданных незваных гостей был карлик. Как нам объяснили беженцы, это опытный полевой командир, прославившийся бесстрашием в четырнадцатилетней борьбе с ненавистными советскими оккупантами. Старый воин без обиняков заявил: «Вы должны благодарить Аллаха, что я сразу не порезал вас, как лук. Вас спасло, что здесь спит хаджа (один из таджикских беженцев совершил хадж в Мекку).
Ночной разговор проходил нелегко, нас допрашивали почти два часа, все время подозревая в скрытых симпатиях „красным“. Мне настолько часто приходилось подчеркивать свои антикоммунистические убеждения, что чисто из чувства противоречия захотелось быть приверженцем этой чуждой мне идеологии. К счастью, „разговор“ закончился благополучно - муджахиды ушли с миром и даже пообещали „поискать“ отобранную камеру.
Увы, первые сутки пребывания в Ташкургане оказались лишь прелюдией к переосмыслению афганской жизни. На следующей день нас принял начальник полиции, в прошлом полевой командир, сражавшийся с „шурави“, командон Некмамат Назармат. Он был искренне удивлен встречей с нами. „Понимаете, вы первые русские, которых я не убиваю. Неужели вы не осознаете, что почти в каждой семье есть мужчины, погибшие от рук ваших солдат. Вам повезло, что вы попали ко мне. Я все-таки человек образованный, учился в кабульском университете. Я понимаю, что русские журналисты не виноваты в преступлениях советского правительства. Но, к сожалению, большинство афганцев необразованны, для них любой шурави - враг, убить которого - дело богоугодное“, - сказал нам Назармат. Он пояснил: отныне мы - его гости, и обратно поедем не на автобусе - нас могут зарезать прямо в салоне, а на машине с вооруженной охраной.
Самое интересное, что и на этом наши ташкурганские приключения не кончились. Уже в Москве я дал интервью таджикскому радио „Свобода“ (его слушают во всех городах северного Афганистана), в котором похвалил таджикских беженцев и командона Назармата. Мою речь услышали: через неделю к российскому консульству в афганском городе Мазар-Шариф подъехало несколько БТРов, откуда выскочили вооруженные моджахеды. Дипломаты было решили, что их собираются убивать, но все закончилось благополучно. „Российские журналисты у нас в Ташкургане камеру забыли. Вот она. Передайте им, пожалуйста“, - заявил дипломатам один из бравых бородачей.
Да здравствуют шурави!
Стоит ли говорить, что после таких „приключений“ в следующие свои приезды в Афганистан я стал соблюдать максимальную осторожность. Однако, после ввода в Афганистан войск НАТО отношение к „шурави“ постепенно стало меняться. Несколько раз в магазинах, узнав, что я из России, с меня отказывались брать деньги.
»Мы уважаем русских - вы наши братья! А вот этим проклятым американцам мы еще покажем!», - говорили мне продавцы. Довольно часто мне приходилось слышать, что при «шурави» (советских) строились школы, университеты, больницы, а американцы же практически не помогают местным жителям. Отчасти это действительно так, в чем я убедился своими глазами. Натовцы практически ничего не построили, кроме нескольких великолепных автострад и моста через реку Пяндж на таджикской границе (то есть объектов инфраструктуры необходимых самим натовцам).
Но и советская щедрость объяснима: жителей первого в мире государства рабочих и крестьян никто не спрашивал, хотят ли они отдавать часть своих доходов на благо далекого Афганистана, а США и европейские страны не могут быть донорами отсталых стран за счет налогоплательщиков.
Справедливости ради стоит отметить, что афганцев раздражала не только «жадность» американцев. Их обвиняли в заносчивости, обидном равнодушии к жителям страны, которую они захватили. «Советские солдаты охотно общались с нами, мы знали имена всех ваших командиров. Американцы же больше на роботов похожи. Простых афганцев они не замечают, их интересуют только боевики», - делился со мной директор небольшой гостиницы из города Кундуз.
Правда, такие симпатии к русским распространены в основном среди афганских узбеков и таджиков. Когда я попросил сравнить оккупации у жителей пуштунского кишлака, то ответ был однозначным: «Это все равно, что выбирать между виселицей и расстрелом».
«Нас ненавидят все больше»
О том, как афганцы относятся к американским солдатам, мне довольно подробно рассказал мой бывший одноклассник, а ныне сержант американской армии Дмитрий, который в возрасте 13 лет вместе с родителями эмигрировал в США. Хотя мой одноклассник и воспитывался в интеллигентной семье, в США он, в конечном итоге, нашел работу лишь в армии. Случай Дмитрия достаточно типичен: сегодня именно иммигранты и иностранцы с грин-картой составляют костяк рядовых и младших командиров армии США. В качестве сержанта американской армии бывший москвич побывал на многих войнах, в том числе Афганистане.
Мой одноклассник признает, что сегодня в Афганистане к американцам относятся в гораздо хуже, чем к русским. Этот факт его очень удивляет. «В отличие от советских войск мы не поджигаем кишлаки, откуда обстреляли наших военных. Но афганцы этого почему-то не ценят», - сетует он. Дмитрий предполагает, что, возможно, срабатывает временной эффект: прошлое всегда привлекательно. «Может быть, лет через двадцать с теплотой будут вспоминать и о нас, американцах», - надеется бывший москвич.
Дмитрий клятвенно уверяет, что все разговоры о беспорядочных обстрелах мирных жителей, которые устраивают американцы, - выдумка. По его словам, американские войска пытаются быть предельно корректными с местным мирным населением и вообще с гражданскими.
С вежливостью американских военных довелось столкнуться и корреспонденту «Ленты.ру». В кишлаке, из которого всего несколько дней назад ушли талибы, бывший со мной афганский журналист сфотографировал колонну американских БТРов. Боевые машины остановились, из них высыпали вооруженные до зубов военные.
Игорь Ротарь // Американские солдаты, пригрозившие изъять у журналиста камеру
«Сначала мы подумали, что это пистолет, и чуть не открыли по вам огонь. Снимать военнослужащих в зоне боевых действий категорически запрещено. Мы забираем фотокамеру на базу, вам ее вернут после проверки», - обратился к незадачливому фотографу натовский офицер. К моему удивлению, мой коллега не испугался и сказал, что раструбит на весь мир, что его ограбили американские оккупанты. Натовец откровенно смутился: «Подождите, я свяжусь с командованием».
После недолгого телефонного разговора американец объявил, что возвращает камеру, но сфотографирует журналиста на всякий случай. «У нас строгая инструкция вести себя вежливо с мирным населением, уважать обычаи афганцев. На задания, чтобы избежать недоразумений, мы выезжаем только с переводчиком. Стрелять мы можем лишь в том случае, если твердо уверены, что нашей жизни угрожает реальная опасность», - объясняет Дмитрий. И добавляет, что делается это не из гуманизма; командиры понимают, что лишние жертвы лишь озлобят население.
Увы, попытки американцев не раздражать местных тщетны. Избежать гибели мирных жителей американцам все-таки не удается. «Талибы обстреливают нас из кишлаков, а когда мы открываем ответный огонь, то гибнут не только боевики, но и женщины, дети», - говорит Дмитрий. «С каждым днем нас ненавидят все больше и больше», - неожиданно признается он.
Проблемы в головах
Когда я вошел в женскую школу города Кундуза, то и школьницы и учительницы бросились врассыпную. Они не хотели фотографироваться и пытались закрыть лицо. «Мои ученицы боятся, что снимки их открытых лиц появятся в газете, считая, что это почти бесчестье. Увы, в нашем обществе сохраняются такие чудовищные предрассудки!», - жалуется мне директор женской школы города Кундуз, учитель математики Маштун Негзат.
Афганская таджичка Негзат производила впечатление очень энергичной и эмансипированной женщины, что для афганской провинции совсем нетипично. Она очень напомнила тип «хорошей учительницы-энтузиастки» из соседнего Таджикистана времен СССР. Меня директор приняла очень радушно; мне показалось, что ей хотелось пообщаться с иностранцем, который, в отличие от местных мужчин, не считает женщину «человеком второго сорта».
«Каждый поход девочки в школу - это "маленький подвиг". Талибы угрожают родителям учениц, не раз звонили с угрозами и в школу. Были случаи, когда школы травили газом или обстреливали из гранатомета», - рассказывает директор. Однако, по мнению Негзат, главная проблема все-таки не в талибах, а «в головах афганцев». «Я, например, ненавижу паранджу, но вынуждена ходить в ней. Иначе моего мужа, кстати, тоже образованного и вполне современного человека, подвергнут бойкоту, люди попросту перестанут с ним общаться!», - жалуется она.
По ее словам, в кафе женщину никогда не обслужат в общей комнате, им полагается есть в отдельном помещении. Кроме того, им запрещено пользоваться мобильными телефонами. На женщину с трубкой на людях будут смотреть как на проститутку. «И это наш преимущественно таджикский Кундуз, где большинство жителей таджики - это еще относительно цивилизованное место. В пуштунских районах все гораздо хуже», - подытоживает она.
Слова женщины недалеки от истины: чтобы убедиться в этом, достаточно поездить по стране. Так, накануне ввода войск натовской коалиции в Афганистан (уже после начала авиаударов), я побывал в афганском городке Имам-Сахиб, где располагался штаб Северного Альянса, воюющего против талибов. Я много общался с полевыми командирами Альянса - этих людей нельзя было назвать демократами даже с большой натяжкой. Почти все они были уверены, что Афганистан должен жить по законам шариата, а место женщины - возле детей и на кухне.
Негзат откровенно смеялась над потугами Запада строить в Афганистане демократическое общество. «Это все равно, что не знающему счета человеку объяснять высшую математику. Мы к этому совершенно не готовы» - утверждала она.
«Все талибы - пуштуны»
«Не все пуштуны талибы, но все талибы пуштуны», - говорят в Афганистане. На севере страны компактно проживают узбеки и таджики, и вот там талибов не любят. Север несколько менее исламизирован, чем пуштунский Юг, хотя и этот регион крайне консервативен по сравнению с более-менее светской Средней Азией.
Игорь Ротарь // Задержание талиба
В беседе со мной очень многие афганские узбеки и таджики говорили, что лучше после «освобождения» их натовской коалицией не стало. «Какими плохими не были талибы, при них был порядок. Преступности мы не знали: машины на ночь оставляли открытыми. Сейчас же кругом воровство, дикая коррупция. Талибы ушли в подполье, но не смирились. Они устраивают теракты, убивают мирных людей», - рассказал мне один из местных жителей. В то же время и возвращения талибов здесь ждут со страхом. Афганцы опасаются, что те начнут выявлять сотрудничавших с «кафирами» коллаборационистов, и закончится это все этническими чистками.
Из жизни контрабандистов
Таджикистан от Афганистана отделяет лишь река Пяндж, которую в верховьях Памира можно преодолеть даже вброд. Граница толком не охраняется, и контрабанда здесь - рутинное явление. Я решил вместе с контрабандистами попасть на афганский Памир - конечно, в рамках журналистского эксперимента. Пожалуй, единственное, что меня смущало - так это опасность оказаться в плену у муджахидов. Однако мои таджикские друзья-контрабандисты заверили, что боевиков в афганском кишлаке сейчас нет.
Игорь Ротарь // Нелегальная переправа в Афганистан
Переправлялись мы в Афганистан на импровизированной лодке (к обычной автомобильной камере было приделано резиновое «дно»), а в качестве весел использовали деревянные лопаты, и добрались без приключений. Даже после крайне бедного таджикского Памира афганская его часть поражала своей нищетой. Дома там отапливаются по-черному: дым костра уходит через отверстие в потолке. Электричество и телевидение отсутствует в принципе.
Афганцы угостили нас чаем с тутовником и стали вести с моими попутчиками светский разговор. Неожиданно беседу прервал вбежавший мальчишка, сообщивший, что в село вошли муджахиды. Для меня встреча с ними могла окончиться крайне плачевно: мы бросились к лодке.
Увы, боевики уже ждали нас. Меня «пригласили на беседу» к их полевому командиру. Мои попутчики стали что-то рьяно возражать и, кажется, произошло чудо - один из вооруженных людей улыбнулся и сделал мне знак рукой: уходи. Я на всю жизнь запомнил взгляд этого человека. На меня он глядел как охотник на маленького медвежонка: то ли убить сейчас, то ли подождать, пока подрастет.
«Настоящие голодранцы»
Если предположить, что разгром террористов в Сирии близок, то воюющие там среднеазиатские «добровольцы» (а их более пяти тысяч) могут попытаться вернуться с оружием на родину. Наиболее удобное место для такого прорыва - это северный Афганистан. Уже сейчас на афганский берег пограничной с Таджикистаном реки Пяндж прибыло несколько сот боевиков. Таджикские пограничники уверены: муджахиды готовятся к прорыву.
Не исключают наступления боевиков и в Кремле. «Первая угроза - это, конечно, угроза терроризма, она со стороны Афганистана, это очень, очень серьезно», - заявил в апреле 2017 года президент России Владимир Путин. Вскоре после этого российские военные базы в Таджикистане получили новое вооружение.
Если боевики все-таки решатся на прорыв, то наиболее оптимальным местом является Калайхумбский участок таджикского Памира (как раз неподалеку от этих мест нелегально переправлялся корреспондент Ленты). Во время гражданской войны в Таджикистане большинство местных жителей поддерживали исламскую оппозицию, а не так давно в Таджикистане запретили Исламскую Партию Возрождения и резко ужесточили религиозную политику. Так, что наверняка в Калайхумбе много недовольных, которые с радостью пополнят ряды боевиков.
При этом к среднеазиатским боевикам из Сирии могут присоединиться и местные радикалы из Исламского Движения Узбекистана (ИДУ). Эта организация объединяет уроженцев Средней Азии и Синьцзян-Уйгурского Автономного района Китая. ИДУ вместе с талибами воюет против войск натовской коалиции и афганского правительства - на севере Афганистана организацию знают и побаиваются практически все местные жители.
Игорь Ротарь // Боевики ИДУ в провинции Кундуз
«Я встречался с боевиками Исламского Движения Узбекистана и удивлялся, насколько они хорошо вооружены по сравнению с афганскими талибами. Узбеки производили впечатление настоящих профессионалов. Они были оснащены новыми автоматами, рациями. На их фоне наши талибы казались просто голодранцами», - рассказал мне Матин Сарфаз, афганский журналист из города Кундуз. По его словам, средний возраст боевиков ИДУ - около тридцати лет. Большинство из них переехали из Средней Азии в Афганистан более 20 лет назад, но и сегодня узбекские исламисты недостатка в рекрутах не испытывают.
«Чеченцы и узбеки, которые сегодня воюют в Афганистане, - сообщил мне пожелавший остаться неизвестным сотрудник одной из международных организаций в Кундузе, - совсем не похожи на тех боевиков, которые сражались против российских войск в Чечне или участвовали в гражданской войне в Таджикистане. Выросло новое поколение, для которого главное - джихад. Сегодня среди командиров ИДУ есть немало сыновей тех, кто бежал из Средней Азии в начале 90-х годов XX века. Эти люди гораздо радикальнее своих отцов, они ненавидят Россию лютой ненавистью».
Все же не катастрофа
Справедливости ради, стоит отметить, что об «угрозе с юга» упорно говорят с момента распада СССР. Однако, в реальности ситуация никогда не становилась критической. «С момента возникновения движения "Талибан" оно ни разу не предъявляло территориальных претензий и не нападало на Среднюю Азию. Правда, в 1998 и 1999 в Среднюю Азию вторгались боевики ИДУ. Но похоже, что с тех пор их лидеры потеряли интерес к своей родине и сконцентрировались на Афганистане», - считает профессор политологии университета Вилонова в Пенсильвании Джаред Блай.
Однако, он все же признает, что сейчас ситуация изменилась. Так, часть талибов и лидеры ИДУ присягнули на верность «Исламскому государству» (ИГ, запрещена в РФ), которое хочет «освободить» мусульман всего мира. Разгром ИГ в Сирии и Ираке - подходящий для террористов повод сосредоточиться на Средней Азии и все же решиться на прорыв. Впрочем, им могут дать достойный отпор в Таджикистане. Сегодняшняя таджикская армия - это уже не слабые войска 90-х годов, выучка и оснащение стали значительно лучше. Таджики, например, успешно справились с мятежниками в Хороге, причем без помощи извне. К тому же, если ситуация станет слишком тяжелой, Душанбе наверняка обратится за помощью к Москве - и она не откажет.